Онлайн книга «Ключ к полям»
|
– Ну как? – Да подожди ты! Дай человеку прийти в себя. Поначалу ничего не произошло: реальность не сместилась, третий глаз не открылся, было очень горько и мерзко, несмотря на сахар и изрядное количество воды. Но вкусовые эффекты тут же отступили на второй план перед визионерскими (желтыми и рваными по краям) и странным ощущением чего-то чужеродного и живого, неторопливо пробивающего себе дорогу внутри моего тела. Эта теплая горечь, этот подвижный яд не был ни настойкой, ни феей, ни галлюциногенным веществом, – он был самомостоятельным, мыслящим организмом, со своим мироощущением и миронеприятием. Пока он изумрудным дымом клубился внутри меня, было мгновение, выпавшее из стройного ряда секунд, смазанная вспышка, подготовительный выдох перед полной остановкой дыхания, когда изъяли и тут же водрузили на место фокус, земное притяжение, круговот веществ и мыслей. Ощущение сродни тому, что чувствует человек, спрыгнувший вниз головой с моста и у самого асфальта притянутый обратно эластичной веревкой. Словно вам показали нечто запредельное, даже впустили туда, но сразу же выдернули, не дав осмотреться в зеленой, мутной, вязкой и бесконечно притягательной глубине. – Это какая-то смертельная встряска, – проговорила я, медленно приходя в себя. – Восхитительная смерть! – подхватила Улялюм. – Смертельная тоска, – фыркнула Саша. – О! Ты на верном пути! – рассмеялась Лора. – Может, еще рюмашку? – сощурилась Саша. – Нет, пока достаточно. – Я осторожно прислушивалась к тому, что теперь было внутри меня. – А в чем, собственно, дело? Зачем тебе Бип? Что-нибудь случилось? – закуривая, спросила Лора. Пальцы у нее были тонкие, слегка желтоватые, с коротко остриженными ногтями. – Что случилось? – Ну да, что случилось? – Абсента больше не нужно, – хихикнула Улялюм. – Да нет, все в порядке. Я просто... прислушиваюсь. – Я не была пьяна, скорее наоборот – с головокружительной быстрой трезвела, размагничивалась, развинчивалась, словом, что-то теряла, без малейших сожалений об утраченном. – А я и так знаю, что произошло. Наверняка что-нибудь с Чио, – хмыкнула Саша. – Да, ты угадала. – Что, опять истерика? – спросила желтощекая Улялюм. Я промолчала. – Ты одна приехала? – Нет. Там Лева, на улице... – А что же он не зашел? – весело прищурившись, спросила Лора сквозь сизую пелену дыма. – Он... – Черт, что бы такое соврать? – Он боится, – отозвалась Саш, не отрывая взгляда от сцены. – Тебя, что ли? – ухмыльнулась Улялюм. – Меня. – Но ведь... Тим говорил... Сюда, кажется, мужчин не пускают, – брякнула я. Все переглянулись, даже в стеклянном взгляде безмолвной Жабы промелькнуло подобие мысли, и дружно расхохотались. Я почувствовала, что густо краснею. – Нет, Саш, они точно тебя боятся! – утирая слезы, всхлипывала Улялюм. И, обернувшись ко мне, продолжила: – Сюда пускают кого угодно. Другое дело, что таким, как Тим, здесь ловить нечего. – Стал меня кадрить. Меня! – возмутилась Саш, поглаживая нарисованные усики. – Была драка. Точнее, Саша махала руками и орала благим матом. – Да, было жарко, – гордо подтвердила та. – А Лева, значит, на стреме? – прищурилась Лора. – Что-то вроде. Ну, попадись мне этот Тим! Хорошенькие шуточки! – Ха! Смотрите-ка, Крюгерша опять за свое! – весело крикнула Саша. – Крюгерша – это вон та костлявая старушенция у барной стойки, которая так неистово прижимается к девушке в черном платье, – шепнула мне Лора. – Крюгерша! Крюгерша! – надрывалась Саша. Тощая, с трупными пятнами косметики на дряхлом лице, унизанная кольцами, обвитая цепочками и браслетами Крюгерша сняла цепкие щупальца с плеча своей юной спутницы и пугливо завертела черепом. – Ай-ай-ай! Крюгерша, это что ж такое? Ты опять за свое? Растляешь малолетних? Ты разве не видишь, что девочка впервые в таком заведении? Ты что, старая кляча, совсем с катушек слетела? Крюгерша, наведя резкость, поморщилась и умостила когтистую лапу на прежнее место. – Паучиха! – крикнула Саша. – Женщина, влюбленная в другую, – самое безумное на свете существо, – лукаво сверкнув глазами, сказала Лора. Словно в ответ на мои темные мысли, погас свет. От барной стойки отделился светящийся ореол и стал медленно продвигаться в нашу сторону. – А вот и Бип, – сказала Саша. Действительно: в сопровождении толстушки с мушкой (слава богу, без Були), он с торжественной миной, выступая, как павлин в райских кущах, нес огромный круглый торт со свечами. – С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, – запел Бип, и весь зал дружно подхватил: – С днем рожденья, дорогая Соня, днем рожденья тебя... Соня, казалось, была удивлена не меньше моего (а я всему в тот вечер удивлялась). Ее круглое, подсвеченное лимонным светом лицо было почти симпатичным, когда она, зажмурившись, загадывала желание и задувала свечи. Вспыхнул свет, и под гром аплодисментов Бип сначала расцеловал ее в обе щеки, а затем как следует оттягал за уши (двадцать три раза). Вечер разгорался с каждой минутой все ярче. Смех, свет, музыка вращались по залу, образовывая по углам теплые водовороты. Все было желто, кругло, мило. Я разрезала торт, я беспардонно вклинивалась в разговоры, я целовалась с Жабой, с Саш, с рыдающей от избытка чувств Улялюм, даже с Булей, который оказался блестящим собеседником и существом тонкой душевной организации. А потом передо мной вырос недовольный Бип и грубо разогнал веселую дымку: – Ты что здесь делаешь? Я схватилась за голову, вспомнив о бедной Чио, и, жутко робея, спотыкаясь и оправдываясь, поведала ему о черной птице. Мои непричесанные речи, казалось, совсем его не удивили. Закончив свою жутковатую повесть, я неожиданно для самой себя расхохоталась. – Ты пила? – Да. А что? Здесь все пьют. – Что ты пила? – Да так... . – Что ты пила? – Ну, абсент я пила, незачем так орать! Ты не представляешь, что это за чудо! – Почему же, очень даже представляю. Больше ты его пить не будешь. – Но почему? У меня совершенно не болит голова, впервые за столько месяцев! – Это иллюзия, дымка, выкрутасы зеленой феи. Голова у тебя болит. – Да что ты вообще знаешь о головной боли? Я хочу еще, и буду пить все, что мне захочется и... – Черных птиц захотелось? |