Онлайн книга «Год Мужчины. Ордер на Любовь»
|
– Оберст! Ты где, друг мой! Тишина. – Оберст, ну хватит! Помывка отменяется! Обещаю! Ты где? Выходи! Тишина. – Оберст! Железнов еще раз обвел взглядом кабинет. Никого. И в этот момент раздалось откуда-то со стороны клетки: – З-з-зво-нок! Железнов еще раз, но уже с удивлением посмотрел на клетку. Никого. И тут еще раз раздалось: «З-з-зво-нок!» И Железнов с безумным облегчением увидел! Увидел хитрющие глаза своего маленького и бесконечно любимого друга, проглядывающие сквозь траву на дне клетки… Замаскировался! Ну как же! Железнов на своем друге не экономил, и дно клетки всегда было устлано достаточно высоким, сантиметров десять, слоем сухой травы… Железнов радостно рассмеялся – внутри него разрасталось чувство гордости за Оберста – какой молодец! Додумался же! Разведчик, мать твою! Оберст, поняв, что выиграл, высунул голову из травы: «Оберст – молодец! З-з-зво-нок!» – Молодец! Еще какой! – З-з-зво-нок! – Да слышу я, слышу! Вылазь! Не будем мыться, как и обещал. Наблюдая за отряхивающимся от травы Оберстом, Железнов открыл книжку телефона. – Алло. Слушаю вас… – Саша… – Маша?! Что у вас случилось?! – Саша, а вы что, никогда не смотрите, кто вам звонит? И почему вы решили, что у меня что-то случилось? – Если мне кто-то звонит, значит, кому-то я нужен. Или нужна моя помощь… – А вам, Саша? – Что – вам? – Вам бывает нужна помощь? – Да, конечно. Иногда – очень. Но я не прошу. Никого. И никогда. – Почему? – Да… Как-то не умею. Вернее, не знаю, умею или не умею. Потому как никогда не пробовал. Да и потом… У меня есть два друга, которых не нужно ни о чем просить… Маша, мы отвлеклись, так что у вас произошло? – А кто они, ваши друзья? – Как-нибудь потом. Хорошо? Вы уходите от ответа. Не хотите говорить? – Учусь у вас отвечать вопросом на вопрос. Вы не ответили на мой – почему вы так решили, что у меня что-то произошло? – Маша! Ну что тут объяснять? Попробую по-научному. В моей жизни вы – самый эмоционально значимый элемент. Пятый. В силу этого я знаю все, абсолютно все оттенки ваших интонаций… Вам практически невозможно ввести меня в заблуждение, если ваши слова не соответствуют вашему настроению. Если не хотите говорить, не говорите. Но мне показалось, что вы немного растеряны, прилично расстроены и явно раздражены. Нет. Последнее неверно. Скорее раздосадованы. – Да, Саша, вы правы. У меня возникла проблема, которую я не знаю, как решить. – Знать не надо. Надо решать. И потом, вы разговариваете с «менеджером по неприятностям». Излагайте, и я… – Да нет, Саша. Вы не сможете мне помочь. Мне срочно нужна большая сумма денег. Нужна завтра утром. – Насколько большая? – Большая. Тридцать тысяч долларов. И я… – Всего-то? Ерунда какая. Я-то думал, лапу львице пожать… – Вы о чем это? – Да так, бородатый анекдот, как-нибудь расскажу. При случае. Не о том говорим. Давайте сверим часы. Маша, вы сможете через час быть на Пушкинской у одноименного памятника? – Да, конечно. Зачем? Вы мне назначаете свидание? Мне… – Не свидание, а встречу резидента с агентом… – Саша, мне не до шуток… – Маша, не опаздывайте. Я привезу вам деньги. – Шутите… – Вы же знаете, мне без шуток жить скучно, но не в этот раз. Все, Маша, мне пора. Иначе я опоздаю на встречу. – Саша… – Да, и еще. Вам нельзя приходить с пустыми руками. Ну… там сумка какая-то или пакет… – Саша… – И в правой руке вы должны держать свернутый в трубочку журнал «Огонек», логотипом внутрь… – Зачем? Саша… – Чтобы я смог вас опознать. Так положено на встречах шпионов. Вы знаете отзыв на пароль «У вас продается славянский шкаф?». – Нет, не знаю. Саша… – Хорошо. Обойдемся без отзыва. Все. Я бегу. До встречи. Железнов схлопнул телефон. Пару секунд простоял в задумчивости. Поднял взгляд на Оберста и застал того врасплох – подслушивал! От напряжения даже клюв раскрыл! Железнов посмотрел в его темно-янтарные глаза: – Оберст, друг мой, сколько раз я тебе говорил – подслушивать нехорошо… Ай-яй-яй… Засмущавшийся было Оберст захлопнул клюв, виновато склонил головку набок, несколько раз похлопал по тельцу прижатыми крыльями и подтянул под себя одну лапу. Само смирение. Лишь глаза хитровато поблескивали. – Не верю! Над глазами еще нужно работать! – И, сменив интонацию на строгую, Железнов добавил: – Остаешься за старшего. Я скоро вернусь. * * * Ровно через час Железнов стоял на площади под одноименным памятником с подарочным пакетом в одной руке и белой розой – в другой. Глядя на лица таких же, как и он, ожидающих, Железнов впервые по-новому взглянул на площадь, которую пересекал не одну сотню раз: «Место надежд. И разочарований. Место встреч. И место напрасных ожиданий. Все, как и всегда. Только здесь этого больше, чем где-либо еще». И тут появилась Маша. Его Маша. Безумно элегантная. И неимоверно… его женщина. Для Железнова время перестало существовать. Все размылось, утратило очертания. Была только Маша и ее глаза, в которых были одновременно и неверие в происходящее («Так не бывает…»), и надежда («Ну должен же быть какой-то выход…»). Маша не отводила своих глаз от глаз Железнова, пытаясь рассмотреть в них что-то очень важное для себя… – Саша, вы даже не спросили, зачем мне нужны эти деньги… – Для меня это совершенно не важно. – Саша, я не знаю, когда я смогу их отдать. Я постараюсь быстро… – Маша… Кто вам сказал, что их нужно отдавать? – Как это? Я так не могу! – Маша! О чем мы с вами говорим! Мы видимся всего в третий раз! И вы мне предлагаете говорить о деньгах! Чушь какая-то! – Но я же не могу… – Маша, не думайте об этом. Мне это не интересно. – Саша, вы, что, миллионер? – Да нет, конечно. – А откуда у вас такие деньги? – Маша… Это что, имеет значение? – Имеет! – На ремонт квартиры собирал. Подождет. – Я постараюсь… – Маш! Ну прекратите пожалуйста! А? Я прошу вас… Маша! Ну это же так просто! Значительно проще спать в квартире без обоев, чем не спать, зная, что вам плохо! Вот видите, сплошной эгоизм с моей стороны! Неужели это нужно объяснять? И неужели может быть по-другому? |