Онлайн книга «Адмиралы Арктики»
|
– А иначе предательство. И гибель. – Что-о?! – Смерть для индивидуума это личная трагедия. Для исторической личности в некоторой степени это следующий шаг, пусть последний, иногда решающий, но далеко не конечный в его хронологии. Николая слегка покоробило при словах о смерти. – На что вы намекаете? Потрудитесь объясниться! – Вас, например, объявят святым. «Какова ж сила слова, – удивился Андрей Анатольевич, глядя на застывшего императора, – вот буквально пять минут назад он метал громы и молнии. Пару слов – и он прислушался. А теперь и вовсе напуган. Всё-таки пластилин. Но мять его нужно постоянно. Уедет в Петербург, и контакт потерян. И там другие манипуляторы. Будет ли толк от моего бисера?» В дверь постучали, и Николай от неожиданности вздрогнул. – Кто там? – спросил Черто́в и узнал голос старлея. – Входи. Первым высунулся Ширинкин, кинул коротким взглядом: – Государь, у вас всё в порядке? – Да, да. Идите, идите. Не мешайте! Хотя нет! Постойте! – Император повернулся к капитану. – Чтоб не тратить время попусту, пусть они приступают – согласуют действия, условия, начнут составлять предварительный план по проводке каравана Северным проходом. Мы с вами закончим и присоединимся. Ваши помощники уполномочены? – О да. Разумеется! Произошла немая сцена: Черто́в молча взглянул на старлея, отдавая распоряжение. Тот кивнул. Получил свой повелевающий взгляд и Ширинкин, по-военному отчеканив кивком в ответ. Уходя морпех и генерал тоже молча метнули пытливые взгляды на мрачного императора и выжидающего капитана. Дверь захлопнулась громче, чем следовало, снова дёрнув по нервам гостя. Какое-то время он молчал, затем поднял твёрдый взгляд: – Мне надо знать. – Мне проще будет вам показать пару документальных фильмов, – предложил капитан. «Плохим вестникам иные короли в своё время головы рубили. М-да. Одно дело, я буду ассоциироваться с обвинениями… другое дело документ. А я лишь так – за что купил, за то продал», – Черто́в привстал, собираясь включить компьютер. Увидев, что резко вскочил и гость, удивился: – Простите, вы куда? – Вы же намерены нам что-то показать? – Посмотреть можно и здесь. К тому же я не думаю, что адмиралам нужно знать то, что будет показано. Монарх хотел что-то возразить, всё ещё нацеливаясь на выход, но был остановлен почти вкрадчивым: – Будут ли генералы так радеть за службу и царя, узнав, что тот в 1917 году отречётся от престола? * * * – Фу, зараза. Накоптил. Дым сносило прямо на ледокол, на мостик, где стояли капитан и помощник по безопасности. «Лейтенант Скуратов» развёл пары и отчаянно дымил, спеша, увозя императора и остальных гостей обратно на материк. – Не так я себе это представлял, – Черто́в чиркнул зажигалкой и жадно в два присеста высмолил полсигареты. – Да-а, Николаша злой как собака поехал. Что у вас там вообще не заладилось? – Такой сумбур. Сейчас вспоминаю, аж не верится. Словно бури солнечные по башке лупили. И я его сначала обухом по голове – про отречение и смерть. – Про дом Ипатьева? – решил уточнить Шпаковский. – Нет. Образно. Он прихренел, но потом взял себя в руки. По порядку не получилось. Перво-наперво, конечно, о своём Алексее всё вызнавал. Про болезнь. Я втолковал, как мог. Смирился на вид. – А про расстрел? – Веришь, нет? Но до Ипатьева не дошли. Попросил письменно, намереваясь потом прочитать единолично. – Испугался. – И я так думаю. И… наверное, понимаю. Не позавидуешь. Неожиданно пришло молчание, как будто по усопшему… неловкое. И радовало, что в руках были палочки-выручалочки для таких случаев – сигареты. – Ну, так вот, – прокашлялся капитан, – перешли к политике и остальному. Я ему заготовочку купированную поставил – документалку видео! А они, представляешь, там в Питере ещё по первым нашим материалам просекли, что мы не обо всём говорим. Далеко не наивные оказались. Вероятно, что-то и из наших ребят вытрясли. Хотя божился, что не обижали. И получилось, что всё заранее спланированное не то чтоб покатилось к чёрту, но покатилось. Быстро корректировал по ходу. Приходилось выдёргивать другие материалы, примеры. Представляешь, однажды заскочив аж в восьмидесятые брежневские. – Ого! Это в какой теме? – Да всё то же – что люди ничему не учатся, раз за разом наступая на одни и те же грабли. И добреньким совсем быть никак не получалось. Величество постоянно требовал ставить на паузу, порой перематывать назад… – Ты гляди, освоился! – Ага. Требовал объяснений и комментариев. И получилось по-дурацки – хотел быть третейским судьёй, а нет-нет да и срывался на правду-матку. А ещё и на советы, которые ой как ему не нравились. – А конкретней? Про самодержавие? – Про самодержавие вообще старался не заикаться, даже про конституционную монархию, зная его бзик и заветы папаши. Но он сам… Андрей Анатольевич стал вспоминать, пересказывая вслух, обрывками, а потом восстанавливая полную картину. * * * – Чем же так плох самодержавный строй? – В голосе императора запальчивость, обвинение и обида, что ли… – Самодержавие тормозит развитие науки, основываясь практически на феодально-торговых отношениях, – после секундной паузы ответил капитан. Монарху тоже понадобилось пару мгновений, чтобы понять смысл. Кивнув сам себе, он продолжил допытываться: – О либерализме вашем я уже наслышан. Но ваша диктатура?.. – Медленными шагами модернизацию экономики не провести – страну сожрут раньше. Оружие будет такое, что просто пушечным мясом противника уже не остановишь. – Дополнив в думах: «Впрочем, и пушечным продолжали останавливать. Не только во Второй мировой, и гораздо позже». * * * – А дальше? Капитан и не заметил, что замолчал, обыгрывая воспоминания: – В целом про индустриализацию тридцатых годов у меня получился почти сорокаминутный ролик. Рассказать об этом почти правдиво, со всеми перегибами – как тянул за уши страну, в прямом смысле, Сталин, было чрезвычайно необходимо. Мягкое, почти либеральное самодержавие Николая Второго так не сможет. – А дальше? – переспросил Шпаковский. – А дальше Романов понёс ахинею! «Смеете учить нас! Да вы отринули веру! Безродные!» Дескать, «неблагородная кровь»! – Орал?! – удивился Шпаковский. |