Онлайн книга «Только будь со мной»
– Сейчас я понимаю, что она имела в виду, но тогда эти слова казались мне безумными. А кому пришла идея завести собаку? – Маме. Как это не смешно, я никогда не испытывал особо тёплых чувств к животным. В детстве меня покусала противная такса по кличке Спайк. Эдвард поинтересовался, как я узнала о программе «Друг человека», и я поведала ему о пятничных поездках с мамой. – С этим нам не повезло, – сказал он, указывая на инвалидное кресло. – Но мы счастливчики, потому что нас поддерживают родные. А ведь среди наших ребят, много сирот и детей из неблагополучных семей. Армия – всё, что у них есть, а потом из-за взрыва самодельной бомбы они и это теряют. И дома их никто не ждёт. Им некому помочь. – А что случилось с тобой… там? – спросила я. И он рассказал мне, что ехал на КМУВ – комплект для монтажа и установки вооружения, который по сути представляет собой остов «ленд ровера» с орудием тяжёлого калибра на крыше и автоматом для человека, сидящего на пассажирском сидении. – Мы часто выезжали на них на линии столкновений с талибами. Это хорошая огневая поддержка для пехоты. Наша машина подорвалась на мине. – Что было потом? Ты потерял сознание? Он кивнул. – Я почти ничего не помню. Ногу мне ампутировали в Кэмп Бастионе [23], потом отправили домой. Единственное, что я помню, это то, как очнулся в госпитале, не понимая, где я, и что происходит. Это было ужасно. – Когда я училась в колледже, я даже не думала о войне, – с сожалением произнесла я. – И о таких храбрых парнях, как ты. – Мы не храбрецы, Кас. Мы просто делали свою работу. После ужина Эдвард провёл меня по своей квартире. – Смотреть особо не на что, – сказал он. Свою спальню он показал мне в последнюю очередь. – Вот и моя комната, – пояснил Эдвард. Тикет и Тинкербелл всюду следовали за нами попятам, и Эдвард приказал им сесть недалеко от входа в комнату. Передо мной стояла двуспальная кровать, а у окна был рабочий стол с компьютером, книгами и документами. – А за что эти награды? – спросила я, указывая на миниатюрные медали на маленьком деревянном столике. Эдвард пояснил, что в 2002 году он служил в Южной Арме в Ирландии, а в 2003 году – в Ираке. Я взглянула на фотографии в рамках, на одной из которых была запечатлена женщина, чей снимок я видела в портмоне Эдварда. – Кто это? – поинтересовалась я, заранее зная ответ. – Амелия. – Она очень красивая. Эдвард промолчал. – Вы общаетесь? – Нет. Она ушла от меня год назад, – признался Эдвард с дрожью в голосе. – А долго вы были вместе? – Четыре года. – Он наклонился, чтобы погладить Тинкербелл. – Она нашла кого-то другого. Вся ирония заключается в том, что она прошла со мной через самый тяжёлый период. Во время реабилитации она всегда находилась рядом, но потом… Наверное, она ушла, когда решила, что я больше в ней не нуждаюсь, но я-то её любил. Я не думал, что… – Эдвард умолк. – Как бы то ни было, я теперь больше о ней не думаю. – Понятно, – сказала я, не поверив ни единому его слову. Я бы ни за что в жизни не поставила в рамку фотографию Шона. – Ты скучаешь по ней? – Нет. Кас, не хочешь присесть на… – Подожди, – перебила его я, взяв в руки первую попавшуюся фотографию. Почему-то я хотела оттянуть то, что могло сегодня случиться. Эдвард был красив и привлекателен. У нас было много общего, и мне нравилось находиться с ним рядом. Но что-то меня останавливало. – Где на этом снимке ты? – Я рассматривала фотографию, на которой в несколько рядов стояли молодые парни в зелёных беретах. – Вот, – указал Эдвард. – А рядом со мной Дэн. Мы вместе проходили тренировочный курс в Лимпстоуне. Нам тогда и девятнадцати не было. – А это что такое? – Я прикоснулась к нарисованной от руки карте. – Провинция Гильменд в Афганистане. – На карте были написаны пожелания от его друзей. Эдвард взял в руки фотографию, на которой он был вместе с Дэном. Двое молодых людей с большим будущим. – Вы общаетесь? – спросила я. Повисла болезненная пауза, и я всё поняла. – О, Эдвард, прости. Мне очень жаль. – Он был мне как брат, – печально произнёс Эдвард. – Мы всегда думали, что вечно будем большими и сильными и будем скакать по горам до самой пенсии. – Он отвернулся. – Давай не будем об этом. Может быть, переместимся на… – Жестом он указал на кровать. – Да, – согласилась я, хотя моё сердце бешено колотилось в груди. – Ай! – вскрикнул Эдвард, когда я случайно переехала его здоровую ногу. – Ох, извини! – пробормотала я. – Чёрт, тебе больно? Это был глупый вопрос. – Немного, – соврал он, всё ещё морщась от боли. – Давай я взгляну на твою ногу. – Не надо, я в порядке. Правда, – отмахнулся Эдвард. Он засмеялся, и его смех оказался заразителен. Я смеялась от облегчения, глядя, как Эдвард улёгся на кровать. Затем я сама переместилась с кресла на матрас. Тинкербелл сложила передние лапы с другой стороны кровати. – Кажется, у меня есть соперница, – пошутила я. Эдвард приказал Тикету и Тинкербелл лечь на коврик под окном. Когда он повернулся ко мне, я отвела взгляд. – Как твоя нога? – Жить буду. – О, боже, прости, – произнесла я, заметив, что нервно смеюсь и не могу остановиться. – Я знаю, что это совсем не смешно. – Вообще-то немного смешно. – Он хитро улыбнулся. Последовала долгая пауза. Затем Эдвард приподнял моё лицо и поцеловал меня в губы, запуская руку под мою блузку. От неожиданности я резко отпрянула. – Эдвард, я не знаю… – Что такое? – Ты мне очень, очень нравишься… – Чувствую, сейчас ты скажешь «но». Я кивнула. – Извини. – Пауза. – Я, наверное, пойду. – Не уходи. – Но… – Кас, останься. Взглянув на него, посмотрев в его грустные глаза, я поняла, как много он потерял: любимую работу, лучшего друга. Я подозревала, что он всё ещё любил Амелию. Я видела в нём молодого парня, который мечтал стать военным. Я видела сына, который вернулся домой с войны и которым мог бы гордиться его отец. Человека, который в миллион раз отважнее меня. Я придвинулась к Эдварду и заметила, что в его глазах блестят слёзы. – Извини, – произнёс Эдвард. – Какой я тупица. Обычно я так себя не веду. Просто, когда я с тобой, я могу говорить обо всём на свете и… |