Онлайн книга «Выбор всей жизни»
|
Не найдя ничего настораживающего, он успокоился. Нравится ли она ему? Несомненно. Не было между ними той искры, что проскакивает иной раз между людьми, искры, называемой любовью с первого взгляда. Такая любовь вспыхивает мгновенно, как костёр, но и зачастую гаснет так же быстро. Их же чувства развивались медленно. После новогодних каникул работы навалилось много, но в свободные минуты он вспоминал о Наде, проигрывал в памяти моменты встречи – насколько она была искренна с ним, или это было минутной слабостью с её стороны? Ведь живой же человек – со своими чувствами, желаниями. И мужчины у неё давно не было. Вначале, может быть, физиология требовала своего. Женщина молодая, с опытом, как говорится, – в самом соку. Но чем больше он думал и анализировал, тем больше сомневался, не мог прийти к правильному выводу – слишком мало он её знал. После работы он заехал в оперный театр – не в кино же Надю вести? В городе давала гастроли заезжая труппа. Николаю не нравились современные новомодные постановки. Дважды, будучи в Москве, он ходил на такие, и впечатление осталось скверное. Либо он очень старомоден, либо постановки дрянные. Но, судя по тому, что половина зала ушла в первом же антракте, он всё же склонялся ко второй версии. Сейчас репертуар был классический. Николай выбрал «Пер Гюнт» – его давали редко. От кассы он позвонил Надежде: – Здравствуй, Надя. – Добрый вечер, Николай. – Ты занята в субботу вечером? – Особых дел нет. Ты хочешь что-то предложить? – Стою у театральной кассы, в субботу дают «Пер Гюнт». Пойдём? – С удовольствием, никогда не видела! – Тогда беру. Позже отзвонюсь. Николай хотел купить билеты в партер, но в задних рядах – там не слышен стук пуантов. Но ему достались места только в середине амфитеатра, и его это приятно удивило – ходят ещё люди на балет, не все ещё вечера в Инете, в социальных сетях проводят. Неделя пролетела быстро. По вечерам Николай созванивался с Надей. Они болтали о том о сём, а в общем – ни о чём, ему было просто приятно слышать её голос. Наступила суббота. Николай сходил в парикмахерскую и выбрился до синевы. Дома отутюжил лучшую свою рубашку и в условленный час подъехал к дому Нади на такси. На своей машине ехать – лишняя головная боль с парковкой. Ждать Надю ему почти не пришлось, она выпорхнула из подъезда быстро – опять маленький плюс к её характеристике. Некоторые женщины заставляют себя ждать долго, испытывая терпение мужчины. В театре они разделись в гардеробе, и Николай мысленно ахнул: Надя была в вечернем платье, с причёской и явно новых туфлях. – Наденька, ты чудо как хороша! – Спасибо. – У нас места в амфитеатре, идём. – Как давно я не была в театре! Николай только улыбнулся – он и сам никуда не выходил года два. Сначала измена жены, больно ударившая по его самолюбию, потом развод, смена работы, зарабатывание денег на собственное жильё – было не до выхода в свет, как говорили раньше. Постановка была старая, классическая, но тем больше было удовольствие. Уже в конце, когда блудный сын возвращался к престарелой матери и звучала трагическая музыка, Николай посмотрел на Надежду. Её глаза увлажнились от слёз, лицо было одухотворенным – это был хороший знак для него, Николая. Тонко чувствовать классику, сопереживать – это не каждому дано. По окончании спектакля публика долго аплодировала, раздавались крики «Браво!». Разве это можно сравнить с концертом поп-звёзд, где исполнение зачастую идёт под «фанеру», а в зале свистят и топают? В такси они всю дорогу молчали – в душе ещё звучали аккорды бессмертной музыки. В квартире Надежда прижалась к Николаю. – Я так благодарна тебе! Когда бы мне удалось вот так выбраться? Одной возвращаться вечером боязно, а подруги не всегда могут или хотят. Мне понравилось. – Я рад. И мне понравилось. – Я раньше не видела «Пер Гюнт». – У меня идея. Только давай разденемся, – они так и стояли в прихожей в верхней одежде. Николай помог Надежде снять пальто, и она с ногами забралась на кресло. – Ну не томи, говори скорее – какая идея? – У тебя отпуск летом? – Конечно, когда у учеников каникулы. – Я тоже заявление на июль писал – у нас в начале года отпуска распределяют. Я предлагаю тебе поехать в Питер – ты же оттуда? – Да, ты не забыл. – Ну вот. Город посмотрим, в музеи, театры сходим. – Группы на гастроли летом разъезжаются, не сезон. Если и будут, то приезжие. – Ну и что? Провинция – это не место жительства, это состояние души. Вспомни хоть одного великого актёра того же кино – коренного москвича? Все приезжие. – Я с удовольствием, только… – Договаривай. – Мне неудобно. – Неудобно портки через голову снимать. – Ты и сам должен был догадаться, какая зарплата у учителя. – Да, судя по вашей зарплате, наше государство интеллигенцию не любит и не ценит. Но денежный вопрос я беру на себя. – Ура! Тогда я двумя руками за! Слушай, я проголодалась! – Яичница и сосиски тебя устроят? – Николай, уже первый час ночи – какая яичница? Какие сосиски? У меня же фигура! – Эти вечные женские выкрутасы! Где логика? То она проголодалась, то у неё фигура… – Ну, чего-нибудь лёгонького… – Кофе? – На ночь?! – А ты спать собралась? Завтра воскресенье. – А, давай! Надежда сняла платье, Николай дал ей свою домашнюю рубашку, и от этого женщина стала выглядеть ещё привлекательнее и сексуальнее. Они выпили кофе с печеньем, и уже на диване Надежда стала вслух перечислять, куда им можно будет направиться в Санкт-Петербурге. Немного послушав, Николай закрыл ей рот поцелуем. Угомонились быстро, всё-таки они не подростки прыщавые, у которых гормоны играют. Утром Надежда заявила: – А ты храпишь! – Есть такой грешок. Но, полагаю, не самый страшный. Во многих отношениях Николай был консерватором и обеими руками был за патриархат. Не может быть равноправия в семье. Вот если у человека есть разные органы, то управляет ими только голова. И муж – глава, то есть голова семьи, если он настоящий мужчина. Мужик – он добытчик, а дело женщины – родить и воспитать детей, обустроить дом. Конечно, он не деспот, не тиран. Хочет женщина работать – её дело. Только равноправие – в смысле работы – ввели большевики. Они полагали, что детей будет воспитывать и учить школа, и до того равноправием увлеклись, что женщины уже и шпалы на железной дороге укладывали, и у станка на заводе стояли. |