Онлайн книга «Зонтик царевны Несмеяны»
|
– Еврей? – Мне кажется, поляк. Хотя не знаю. Или украинец. – Ну и как у вас? – Что? – Я говорю – как у тебя с ним? В смысле отношения. – Отлично. А у тебя? Денис неопределённо пожал плечами. Он смотрел на меня и молчал. Я спросила: – Как отношения с Дмитрием Ивановичем? – Нормально. – Как Лариса? Он сжал губы. – Как Юля? Денис вдруг вскочил и зашагал к выходу. У дверей остановился. Постоял, развернулся и пошёл назад. Снова сел на стул рядом со мной. Он смотрел мне в лицо. Он смотрел так, как только он один в целом свете умел смотреть. Как большой, сильный и надёжный человек; упрямо и яростно; как человек, любовь которого способна всё перевернуть и всё преодолеть. На самом же деле всё было не так; к сожалению, всё было совсем, абсолютно не так. Он протянул руку. Я отстранилась. – Я хотел тебя видеть, – сказал Денис. Я посмотрела на него. – Я знаю, что ты обо мне думаешь, – сказал Денис. – Но, быть может, у нас когда-нибудь получится… – Уходи. Он шумно вздохнул и вытянул под столом ноги, ему на ноги упал зонт. Он поднял его и разглядывал с удивлением. – Зонт? Это что, тот самый? Я дёрнула зонт, но Денис держал крепко. – Ну да. Это тот самый зонт, – сказал Денис; удивления в его голосе прибавилось. – К тебе это не имеет никакого отношения. Отдай. – Почти не выцвел. Хотя неудобный, из моды вышел. Зачем ты таскаешь его? – Сегодня обещали дождь. – Две недели стоит жара… Неожиданно вся моя выдержка испарилась, и я сказала: – Денис, ты забыл, кто мы друг другу. Я для тебя – прошлое. И ты для меня – прошлое… Давай уже, уходи. Денис смотрел мне в лицо. – Ты меня держишь. – Конечно. Это очень удобная позиция. Ты женился, но я тебя держу. Я держу тебя, но при этом у тебя другая семья. Что же ты хочешь от меня? Давай, вали отсюда. – Так отпусти меня! – Уходи! Денис резко встал и пошёл к выходу. Я подняла брошенный им зонт и поставила под стол. Ко мне уже летела Наташа. – Что он сказал тебе? О чём вы говорили? Она протянула салфетку. – Так, ни о чём. Я спросила его о семье. Потом он побежал. Вернулся. Посидел немного и ушёл. – Кто же знал, что он приедет! – Наташа всплеснула руками. – Я ещё утром звонила ему, и он сказал, что не сможет! Если б я знала, что он приедет, я бы предупредила. Если б я знала!.. – Не переживай. Мы виделись полтора месяца назад. Пять недель и три дня. Понимаешь? Время от времени мы с ним встречаемся. Не часто. Наташа смотрела широко открытыми глазами. – Нет, нет. – Я улыбнулась. – Мы даже не дотрагиваемся друг до друга. Так, сидим в кафе. Недолго. Выпьем кофе – и гудбай. – Но… как же… Зачем? Я пожала плечами. – Зачем… Я тоже спрашиваю себя: зачем? И нет ответа. Наташа стояла, держась за спинку стула, и глаза у неё были словно ярко-синие плошки. – Бедная ты моя, бедная. – Она опустилась на стул, как большая светлая птица, птица с ярко-синими глазами, и прижала мою голову к своей груди. – Бедная ты моя, бедная! Я высвободилась. – Не говори так. Лучше расскажи, как твои мальчишки. С кем вы их оставили? Наташа не ответила. Она смотрела перед собой, моргала; думала. Искала для меня выход. Она всё время искала для меня выход. Столько мы уже перепробовали этих выходов, и все оказались тупиками. Подошёл Ян. – Где ты ходишь? – спросил он. – Мне женщины скоро все места оторвут. – Я хочу выпить, – сказала я. Ян налил вина, и мы выпили. К нам подошли Сергей и Настя Елизарова, и я предложила им выпить с нами. Потом Сергей сказал, что покажет, как надо смешивать колу с водкой. Он намешал всем по бокалу. Смесь была похожа на колу, которая горчила в самой глубине вкуса. Сергей объявил, что этот коктейль называется «Тип-топ», а Ян засмеялся и сказал, что это просто «ёрш» с колой. – Как тебе тут? – Отлично. Но я весь вечер держу в голове вопрос, не передумала ли ты насчёт ночи вдвоём. Я посмотрела на него, и он отодвинулся: – Ты что… Что с тобой? Я взяла сумку и пошла в кафе. В туалете я поплакала, потом умылась, села на крышку унитаза и снова накрасилась. Хорошая привычка – носить с собой косметичку. И то, что на свете существует такая вещь, как косметика, тоже очень хорошо. После этого я пошла к барной стойке. Мне хотелось потолкаться среди незнакомых людей, хотелось, чтобы все люди были незнакомыми. Здесь тоже танцевали, и в зале, и между столиками. Места хватало, но было душно. Я посмотрела: двери во дворик и на улицу были открыты. За спиной бармена крутился напольный вентилятор. Но всё равно было очень душно. – Здесь нужна вентиляция, – сказала я бармену. – Что? – Я говорю: душно. Нужен кондиционер. – Да. К зиме обещали установить. Я потрясла головой. Оглушение проходило. И вдруг вспомнила про Арсения и поискала его глазами. Я знала, что если Арсений здесь, то он обязательно будет танцевать, а если он будет танцевать, соберётся толпа. Я обвела зал глазами. У дальней стены собралась толпа, оттуда долетали восклицания, над головами взлетали руки. Арсений, его знаменитый жест. Люди расступились, и я увидела Арсения. Рубашка выбилась, подтяжки сползали, он то и дело поправлял их одной летающей рукой, рукава уже были закатаны. Кепка была у девушки, она размахивала ею над головой. Я нашла глазами вторую девушку. Обе были хорошенькие, – та, которая держала кепку, – блондинка с длинными волосами, а другая – тёмноволосая с короткой стрижкой, которая ей очень шла. Мне больше понравилась брюнетка. Брюнетка должна была курить, и, если она не курила, надо было подсказать ей это. Сигарета подошла бы к её стрижке, и к глазам, и к чётко очерченным дугам бровей, и к тому, что в ней было, что делало её старше, хотя, если приглядеться, они с блондинкой были ровесницами. В её глазах, в лице было что-то отстранённое и трагическое одновременно. Я долго соображала, кого она мне напоминает, пока не поняла, что брюнетка здорово похожа на Марлен Дитрих, если бы Марлен было лет двадцать. Всё происходящее казалось мне лишённым смысла. Я почувствовала усталость. Обычно, когда я думала о том, что Арсений встречается с девушками, и особенно, когда я его с ними видела, во мне загоралось сложное чувство, которому я не могла найти объяснения. Это чувство вмещало в себя как надежду на то, что Арсений полюбит кого-нибудь, так и явно отдающую животным ревность, но больше всего – страх, что Арсений чего-нибудь выкинет. Всегда, когда я его видела, я это ощущала. Но в этот раз я почувствовала только усталость. Денис и Арсений в один вечер – это слишком. |