Онлайн книга «Зонтик царевны Несмеяны»
|
– Конечно, буду, – несколько даже обиженно подтвердила Ника. – Где-то на второй неделе марта. – Но на что ты будешь жить? Адвокат… и потом. Ведь в газету, наверно, тебя уже не возьмут… – Не возьмут, – согласилась Голубева. – Они там всё уже знают, мне редактор звонил. Слава богу, что в газеты, в другие газеты не попало… Но скоро попадёт, не в газеты – так журналисты между собой все косточки перемоют… В СМИ мне теперь путь заказан. Так что… Ника помолчала. – Отец ко мне приезжал. Я матери звонить не стала, а ему позвонила. Так он примчался. Всё время со мной был, вот только сегодня, в обед, уехал. Обещал помогать. – У него есть семья? – Есть. Жена, Наталья Николаевна. Сын на восемь лет меня моложе, Женька. – И как они? Не против? – Они – за. Поддерживают меня. Да я каждый год к ним ездила, и они ко мне много раз… Мы переписываемся. Созваниваемся чуть не каждый день… Подарки друг другу дарим. Они у меня мировые. – В голосе Ники звучала неподдельная нежность. Я удивилась: оказывается, у Ники есть семья! Есть люди, которых она по-настоящему любит и которые – вот это да! – её тоже любят! – Ты никогда об этом не говорила… Ника вздохнула. Помолчала. Потом сказала, и её голос звучал веско: – Всё это не важно – работа и кто что скажет… Главное, что наконец-то появится человек, которого можно любить на полную катушку. Он будет только мой… Девочка. Или мальчик. Только мой. Только. Мой. И совсем другим голосом: – Я сначала с ума сходила. Вот реально, по-настоящему. Ведут меня – иду, говорят, что делать, – делаю. А внутри – пустота. И аппетита не было. Просто сидела, как ватная кукла. Потом начались походы по врачам. Гинеколог меня осмотрела и спрашивает: «Рожать будешь?» Что, говорю. А она: «Беременность. Срок – неделя-полторы. Будешь рожать или писать направление на аборт?» Я говорю: «Не может быть». Она: «Я сорок лет работаю… Так рожать или аборт?» И тут во мне такая радость всколыхнулась! Всё, думаю, переживу, всё перенесу! Я вышла и сразу отцу позвонила… – Да… – А знаешь, кто мне помогал? – продолжала Ника. – Председатель, тот, из Лисицыно. Илья. Он мне продукты привёз, одежду, договорился, чтобы меня поселили в нормальную комнату… Есть же хорошие люди на свете! А потом меня из-за беременности вообще под расписку домой отпустили. – А Николая мой отец похоронил, – неожиданно закончила она. Я была так ошеломлена, что не знала, что и сказать. Промямлила: – Ну и дела… – Ты рада за меня? – уверенно спросила Ника. Прозвучало это двусмысленно, но она этого, казалось, не заметила. – Что у тебя будет малыш? Да, конечно, рада. – А всё остальное перемелется, – так же уверенно подхватила Ника. – В марте позову тебя крёстной. Согласна? – Да. Голос у меня был растерянный. – И ни к кому у меня претензий больше нет, – добавила Ника. Она особо выделила слова «ни к кому», и я поняла, что речь об Арсении. – Это хорошо, – осторожно ответила я. – Ну, пока. Есть хочу, – завершила Ника разговор. – К тебе зайти-то можно? – Пока не надо. Главное я тебе рассказала. А так – я одна хочу побыть. Переварить. Я тут книжку читаю про беременность и роды… Да я на учёт через пару дней встану, на обычный, позвоню тебе. Может, в кафе какое сходим. – Давай. – Или, если не получится, в другой день… В общем, пока. – Но ты держи меня в курсе, – заторопилась я. – Как у тебя, к чему идёт… Может, чем помочь… Не пропадай. И бери трубку, когда я звоню. – Хорошо, – по-царски величественно пообещала Ника. Положив трубку, я прошла в комнату, села на диван и долго сидела, ошеломлённая тем, что услышала. Метаморфозы Никиной жизни не укладывались в моей голове. Её настроение и вовсе сбивало с толку. Я никак не могла ухватить, что за перемена в ней совершилась? Откуда берётся её умиротворённая уверенность? Ника не терзалась виной, отреклась от Арсения; она потеряла работу; беременна, не рассчитывает на помощь отца ребёнка… Она, в конце концов, ждёт приговора, и неизвестно ещё, какую меру наказания изберёт суд: убийство – не кража! И в то же время Ника – вот эта самая Ника! – чувствует себя королевой… Нет, я не понимала, как такое может быть. Ситуация с Никой прояснилась, и следующие три дня я провела так, как задумывала: спала сколько хотелось, потом собиралась и ехала на реку. Выходила за две остановки и шла к пляжу пешком, разглядывая сквозь солнечные очки, как приближаются блики светлого песка сквозь листву деревьев, и широкая синяя полоска за ними. На пляже выбирала место подальше от компаний и мам с детьми, расстилала простыню, нахлобучивала на лоб широкополую панаму и укладывалась загорать. Первый день я взяла с собой книжку какого-то французского автора, про которого говорилось, что он – «выбор Cosmo», и журнальчик с историями. Но французский автор не пошёл, впрочем, как и журнал, и в следующие дни я уже не брала их с собой; просто лежала, позволяя мыслям течь сквозь меня. Хотя не слишком далеко находились люди, прыгали и визжали дети, было ощущение, что вокруг стоит тишина. Может быть, такой эффект давала большая река, которая дышала в десятке метров от меня, может быть, сказывалось моё собственное молчание, а может, я просто устала. Я думала о Нике, о себе. На второй день в тишине и молчании я поняла, что за ощущение так поразило меня в тот момент, когда из стойки в моей прихожей под ноги упал зонт. Это было ощущение пройденного рубежа, и теперь мне предстояло обживаться в этом новом состоянии. В один из этих дней мне позвонила Наташа. Они с Игорем и мальчишками уезжают на юг, две недели их не будет, сообщила она. Спросила, как я провожу отпуск. – Загораю, купаюсь, читаю, – ответила я. – Бездельничаю, в общем. Наташа помолчала. Я чувствовала, что она хочет спросить о Яне, но не знает как. Я ушла с той вечеринки раньше, Ян танцевал с другой девушкой – Наташа, конечно, помнила это. Но всё-таки не утерпела: – Как твой друг поживает, Ян? – Отлично. Уехал в Иркутск и осенью женится. Я приглашена на свадьбу. – Как же так? – огорчённо спросила Наташа. Я рассмеялась. – Мы с Яном работали в одном кабинете – только и всего. А тогда я специально представила нас парой. Чтобы не приставали с расспросами о личной жизни. – Ну ты даёшь… В таком случае как у тебя с личной жизнью этим летом? – Секрет, – весело ответила я. Что я могла ещё сказать? Чуткая Наташа тут же перевела разговор: – Секрет так секрет… А Нику ты давно видела? – Давно, – соврала я. |