Онлайн книга «Президент пропал»
|
Посетители, впервые попавшие в Овальный кабинет, обычно жадно впитывают все детали, дивятся на президентскую печать, на стол «Резолют». Гостья не такая. В ее глазах – за каменной маской на лице – я вижу чистую ненависть. Отвращение ко мне, к кабинету и всему, что он воплощает. А еще девушка напряжена: боится, как бы на нее не набросились, не заковали в наручник и не надели мешок на голову. Под описание она подходит, на входе назвала условленное имя. И все равно мне надо удостовериться. – Назовите пароль. Девушка выгибает брови. Не от удивления. – Назовите. Она закатывает глаза. – «Темные века», – произносит, катая слова на языке как нечто ядовитое. У нее сильный восточноевропейский акцент. – Откуда вам известны эти слова? Она качает головой и цокает языком. Ответа я не получу. – Я… не понравилась… вашей Секретной службе, – произносит девушка. «Секретной слушбе». – На вас среагировали металлодетекторы. – Не впервой… Как сказать по-вашему?.. Куски бомбы… – Осколки бомбы. Шрапнель. После взрыва. – Да, точно, – говорит девушка, постукивая себя по лбу. – Пару сантиметров вправо, и я бы не проснулась. Она просовывает большой палец в петельку на поясе джинсов. В ее глазах вызов. – Хотите знать… чем я это заслужила? Это, надо думать, следствие военного удара – приказ на который отдал американский президент – в некой далекой стране. Впрочем, я об этой девушке ничего не знаю. Не знаю ее имени, не знаю, откуда она. Не знаю, что ею движет. И какой у нее план. Позвонив мне четыре дня назад, она пропала из виду. Как я ни старался, ничего о ней разузнать не сумел. Кроме того, что в ее руках – судьба свободного мира. – Я вела свою… двоюродную сестру… в церковь, и тут ударила ракета. Прячу руки в карманы и заверяю девушку: – Здесь вам ничего не грозит. Она снова закатывает красивые, медного оттенка глаза. Крутой фасад дает слабину, и наружу проглядывает испуганный ребенок. – Ну да. Так я и поверила. – Даю слово. Девушка с отвращением отводит взгляд. – Слово американского президента!.. Из заднего кармана джинсов она достает потертый и сложенный вдвое конверт. Расправляет и кладет на столик у дивана. – Мой партнер не знает того, что знаю я. Это известно только мне. Нигде не записано. – Она постукивает себя по виску справа. – Здесь только. То есть она кое-что утаила. Не оставила записи в компьютере, чтобы мы не взломали, не отправила по электронке, чтобы не перехватили. Хранит в единственном месте, куда не в силах проникнуть даже самые продвинутые технологии, – в голове. – И я не знаю, что знает мой партнер, – добавляет она. Точно. Они разделились. Каждый держит при себе половину головоломки и потому незаменим. – Вы нужны мне оба, – говорю. – Я все понял. В понедельник вы ясно дали это понять. – Сегодня вечером вы придете один. – Да. Это вы тоже дали ясно понять. Со столика у дивана девушка берет фотографию: мы с дочкой идем от специального борта ВВС к Белому дому. – Помню, как в первый раз увидела вертолет. Маленькая была. По телевизору видела. Открывали отель в Дубае. «Мари-Посейдон». Такой… великолепный отель, с под… подсадочной площадкой? – Посадочная площадка. Вертолетная площадка на крыше. – Точно. Вертолет сел на крышу отеля. Помню, подумала: если люди летают, то могут и… все остальное. С какой стати она заговорила про отели и вертолеты? Пустая болтовня на почве нервов? Подхожу ближе. Девушка оборачивается и, поставив фото, резко выпрямляется. – Если я не выйду отсюда, вы моего партнера не увидите. И ничего не сможете остановить. Беру со столика конверт. Почти невесомый. Сквозь бумагу проглядывает нечто цветное. Секретная служба должна была осмотреть конверт, проверить на подозрительные вещества внутри и всякое такое. Девушка напряженно пятится – боится, что в дверь ворвутся правительственные агенты и уволокут ее куда-нибудь в комнату для допросов, как в тюрьме Гуантанамо. Реши я, что это поможет, я бы не сомневаясь отдал приказ, но гостья обставила все так, что сделать это невозможно. Она провернула нечто, на что способны очень немногие. Вынудила играть по ее правилам. – Чего вы хотите? – спрашиваю. – Зачем так поступаете? Каменное выражение исчезает с ее лица, губы кривятся. – Только президент этой страны способен задать такой вопрос… – Ее лицо вновь становится бесстрастным. – Узнао́ете зачем, – обещает она, кивнув на конверт у меня в руке. – Сегодня ночью. – То есть мне надо вам довериться. Тут она смотрит на меня, заломив бровь и поблескивая глазами. – Я вас еще не убедила? – Полностью? Нет, не убедили. Она окидывает меня уверенным и наглым взглядом: мол, дурак, если думаешь, что я блефую. – Решать вам. – Постойте, – успеваю я окликнуть ее у самой двери. Глядя не на меня, а в дверь, девушка отвечает: – Если мне не дадут уйти, вы моего партнера не увидите. Если за мной будет «хвост», вы моего парт… – Нет, никто тебя задерживать не станет, – обещаю. – Никто за тобой не будет следить. Она замирает, держась за ручку двери. Думает. Разрывается. Что у нее в голове, неизвестно. – Если с моим партнером что-то случится, ваша страна сгорит. Повернув ручку, она выходит. Вот и всё, ее нет. Я остаюсь один, с конвертом в руке. Девушку пришлось отпустить. Нельзя отказываться от единственного шанса. Ладно, допустим, я ей поверил. Допустим, она правдива… Полностью я, однако, ни того ни другого допустить не могу. Должность не позволяет. Вскрываю конверт; внутри – указания, где состоится следующая встреча. Прокручиваю в голове состоявшийся разговор. Почти ничего существенного я не узнал. До меня доходит, что она добилась двух целей: вручила послание и убедилась, что мне можно верить, – ведь я ее отпустил. Отхожу к дивану и сажусь. Неотрывно глядя на конверт, пытаюсь по памяти выудить из слов девушки какие-то крохи информации. Продумать заранее ходы. В дверь стучат. Заходит Кэролайн. – Я прошел ее проверку, – говорю. – В ней и было все дело, – соглашается она. – И в этом, – кивает на конверт. |