Книга Мой человек, страница 35 – Наталия Терентьева

Маришу я не дождалась, звонить и писать ей не стала, оставила записку, как в детстве, когда она маленькой приходила одна из школы, а я была на работе, первая моя группа приходила в половине второго. Я ей писала, что есть на обед, как разогревать, и внизу рисовала себя в виде симпатичного человечка с улыбкой и с шариком. Если я забывала рисовать в руке шарик, Мариша пририсовывала его сама. Так у нас и повелось постепенно. Мариша рисовала или закрашивала шарик в цвет своего настроения. Обычно настроение у нее было хорошее, поэтому шарики были оранжевые и красные.

Я оставила записку и нарисовала себя с шариком. Я понадеялась, что Мариша простит мне некоторую мою… обособленность. И начнет свою собственную жизнь. Ведь это нормально? В записке я написала: «Еду подышать свежим воздухом. Отдохни как следует в выходные!»

Не могу сказать, что у меня было спокойно на душе. Как-то все это неправильно. Но я постаралась как можно скорей переключиться на что-то другое.

– Ты задумчивая, – прокомментировал Алёша, погладив меня по руке. – Ты плохо пристегнулась.

Я поправила ремень и вздохнула. Не грустно, нет, вздохнула с облегчением. Наконец настал вечер пятницы, и мне удалось поехать с Алёшей отдыхать на целых два дня.

Место, куда мы приехали, было необыкновенно красивым. Неподалеку – Боровский мужской монастырь, сам Боровск – древний город с извилистыми улочками, старыми домиками, холмистый, весь неправильный и очень милый.

Отель же был построен совсем недавно, прекрасный, уютный, чуть в стороне от города, с прекрасным видом, открывающимся из окон.

– Видеть бы каждый день такой вид из окна… – проговорила я на следующее утро, подходя к огромному окну, выходящему на большую террасу. – Наверное, здесь прекрасно летом.

– И летом приедем. И еще куда-то поедем. Мир огромный.

– Алёша… – Я обернулась к нему. Ничего мне больше в жизни не надо. Только быть с ним – всегда, утром, днем, вечером. Чем дальше, тем больше мне становилось понятно, что жить мне одной, без него, теперь невозможно.

– Не стой на полу босиком, иди ко мне.

Я покачала головой.

– Я не знаю, как мне дальше теперь жить.

– И я не знаю. Одно мне понятно – все поменялось. Так быстро, что я не успел это осмыслить.

– Что мы будем делать? – тихо спросила я.

– Что-то будем. Не знаю. Давай думать вместе. Я не смогу долго обманывать Вику. Она не заслуживает этого.

Я молчала. Я радовалась, что он говорит именно это. Но мне страшно было услышать, что он скажет дальше. Алёша больше ничего не сказал. Я решила – как-то все само придет к правильному решению. Мы же все хорошие, положительные люди. Значит, и решение будет хорошим. Может ли решение в такой ситуации быть хорошим для нас троих? Если не считать Лёни…

Меня несколько удивило, что Вика в первый день совсем не писала и не звонила, Алёша даже не доставал телефон из небольшой сумки.

– Я сказал, что мне надо поработать над новым произведением, – объяснил мне Алёша сам, хоть я и не спрашивала ничего, как будто услышал мой незаданный вопрос, у нас это несколько раз уже бывало за те дни, что мы провели вместе.

Я сейчас вдруг вспомнила – и в юности тоже так было, только тогда я не придавала этому значения. А сейчас это было удивительно и прекрасно, похоже на сон или сказку. Ты смотришь на человека, а он понимает, о чем ты хочешь его спросить.

– Она ни о чем не догадывается? – я постаралась задать вопрос как можно аккуратнее.

– Не знаю. – Алёша обнял меня. – Я ее никогда не обманывал. А это и не обман, это другая реальность. И я пока не знаю, как их совместить – ту мою жизнь, которая была без тебя. И жизнь с тобой. Я не хочу, чтобы ты жила где-то там. Чтобы тебе писал Михаил или еще кто-то… Да и не в этом дело, не в ревности и не в чувстве собственности. Просто я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Хочу смотреть на тебя.

– Надоест.

– Нет. Ты соответствуешь моему абсолютному идеалу красоты. Я не знаю, красива ли ты на самом деле…

– Вот это новости!.. – засмеялась я.

– Правда. Наверное, красива. Но для меня это и есть красота. И я хочу, чтобы она всегда была со мной.

– Я постарею.

– Все равно. Главное останется. Останется твой голос, этот взгляд, профиль… Не знаю, странно все это объяснять словами. «Мысль, изреченная, есть ложь». Попробую сыграть. Столько музыки написано о тебе, ты даже не представляешь!..

Я провела рукой по гладкой щеке Алёши.

– Ты успел побриться, пока я досыпала?

– Да. И еще посмотреть ноты. Я рано встаю.

– Я заметила. Я тоже могу вставать рано, если нужно.

– Не нужно. Я люблю несколько часов утреннего одиночества. Мне это необходимо. Знаешь, очень странно. Ты – первый человек в моей жизни, с которым мне лучше, чем одному. Я это понял еще тогда, в юности. Потом я долго думал об этом. Точнее, то старался не думать, то, наоборот, анализировал, когда никак не мог освободиться от этого чувства… Мне казалось – вот ответ найду и освобожусь. В какой-то момент мне показалось – всё, освободился. Но это, видимо, что-то больше и выше всех наших мыслей и расчетов. Понимаешь, что я имею в виду?

Я кивнула.

– Оля, можно я задам тебе довольно странный вопрос?

Я опять кивнула. Я хотела сказать Алёше, что больше всего на свете не люблю вот таких разговоров – мучительных, достающих тебя саму до дна души, не оставляющих там никаких тайн и неразрешенностей. Мне с тайнами проще. Мне не все ответы нравятся.

– Можно? – повторил он.

– Да.

– Ты любишь меня?

Я от неожиданности засмеялась.

– Хороший ответ, – покачал головой Алёша.

– Ну, что ты… – Я обняла его. – Я никого так никогда не любила. Ты как-то… заполнил весь мой мир. И… я не знаю, что будет, если ты уйдешь.

– Я никуда не уйду.

На второй день все-таки позвонила Вика. Я удивилась, как легко и доброжелательно Алёша с ней разговаривал, как с любимой сестрой. Смеялся, обещал немножко отдыхать и дышать воздухом, больше спать. Я вышла из номера на террасу, поплотнее прикрыв за собой дверь. Алёша через некоторое время вышел за мной.

– Не очень-то и приятно слышать, как ты ловко врешь, – сказала я, неожиданно подумав, что иногда правду говорить гораздо легче, чем притворяться. Так что пусть Мариша особенно не кичится своим правдолюбием.

– Я не вру. – Алёша крепко обнял меня. – Пойдем, простудишься, иней лежит на земле. Смотри, красота какая. Бери фотоаппарат, сейчас поедем в одно красивое место.

– Вчера уже ездили.

– Так то было просто красивое, а сегодня будет очень красивое.

– Ладно.

– Как мне с тобой хорошо… Только ты отчего-то грустишь сегодня.