Онлайн книга «Тихий центр»
|
Таня посмотрела на Олю, Оля — на Таню. И что-то такое стало ясно… но быстро ушло. А грузчики ругались все сильнее, поскольку не хотели неприятностей, но видели их, да и подустали в борьбе с диваном. На шум в окно выглянул Игорь и рявкнул, пугая голубей: — Заткнетесь вы все или нет? Достали! Я песню пишу! — Какую по счету? — немедленно отозвалась Ирина Павловна. — Тысячную? Смотри, не угори, писатель! Лучше б мусор хоть раз вынес! Игорь не нашелся с ответом, выругался и исчез в окне. — Вот Бог наказал зятем! — плюнула Ирина Павловна. — Ни денег, ни машины, ни помощи по дому! Одна музыка на уме! — Пройдет! — предположила Лилия Степановна, посмотрела на часы. — Зато он у вас такой одухотворенный… Ой, Господи, Боже ты мой! Что ж я сижу-то? Мне же мальчика кормить! Она захромала к подъезду. Ирина Павловна подумала и пошла следом, тихо матерясь под нос. Уехали и грузчики. Остались только Оля с Таней. Так и стояли друг напротив друга. Без цели, без слов, просто стояли. — Ну? — Оля воинственно выдула дым в Танину сторону. — И что ж ты, Таня, не сбежала вместе со всеми? Таня пожала плечами. Задумалась. — А как я тебя одну тут оставлю? Лилия Степановна дохромала до квартиры, отдышалась, в мыслях страшно себя ругая за опоздание, потом проникла на кухню, поставила разогреваться, а сама метнулась к комнате квартиранток: — Девочки! — постучала и прижалась губами к щели. — Я Алешеньку кормить буду! Не выходите! — Не выйдем! — громким шепотом ответила дверь. — Игорь, мать твою так! Опять клеенку прожег? Мало тебе пепельницы, падла ты гадкая? Игорь демонстративно встал и закрыл перед носом тещи дверь. Ни слова, ни слезинки. Гордый, сильный человек. — Слышь, кому говорю? — Ирина Павловна снова переместилась на кухню. — Мало тебе пепельницы, а? Или ты, может, так наработался, что у тебя руки дрожат? — Ирина Павловна, вы не в себе! — грозно крикнул Игорь, не отрываясь от гитары. — Вам надо меньше пить! — Не тебе меня учить! — В таком случае, не вмешивайтесь в мою жизнь! — Да на фиг мне упала твоя жизнь! Клеенку какого черта прожег? — Этой клеенке сто лет! Ее прожгли до меня всем, чем только можно было прожечь! — Что ты там гавкаешь? Не слышу! Иди сюда, нормально поговорим! Игорь швырнул гитару на кушетку, выскочил в коридор, в который раз ударился плечом о косяк на резком повороте, но только больше завелся. — Мне с вами НОРМАЛЬНО разговаривать не о чем! — заявил он, указывая пальцем Ирине Павловне в переносицу. — Вы давно потеряли человеческий облик, и чем дальше, тем у вас с головой все хуже! Ирина Павловна с радостью подхватила эстафету. — Что ж ты тогда у меня живешь? — весело крикнула она и смахнула крошки со стола на пол. — Что ж ты не уйдешь, если я тебе такая плохая? — Потому, что я живу не с вами, а со своей женой! — А больно ты ей такой нужен! Безработный! — Я не безработный! — страшно закричал Игорь и ударил кулаком по клеенке. — Я музыкант! — А это одно и то же! — хохотнула Ирина Павловна и добавила уже в спину убегающему Игорю: — Если ты музыкант — где твои деньги? Вон Киркоров музыкант, это видно! А ты тьфу! Говно на палочке! Таня стояла и смотрела, как садится солнце. Не в море, не в тайгу — в соседний дом. И это тоже было красиво. На родной скамейке курила незнакомая Оля, жена Вадима. И домой идти не то, чтобы не хотелось… Просто возникла необъяснимая нота, очень тревожная и какая-то неизбежная, что ли, и уйти сейчас было нельзя. — Я в Москву из Норильска приехала, хотела стать актрисой. — Ну, так ведь и стала? — Да, стала. Снялась пару раз в сериалах. Один раз сыграла проститутку, которую убивают в третьей серии. Один раз — подругу олигарха, которая уходит, как только у него начинаются проблемы… А проблемы начинаются в первой же серии… Один раз сыграла женский труп со следами насилия… — Круто! — засмеялась Таня, села рядом. — Это, наверное, так здорово — в кино сниматься? — Да. Наверное. — А чего к нам переехала? Будешь теперь здесь сниматься? — Если б я знала! — горько усмехнулась Оля. — Это все Вадим! Сказал, что мне двадцать пять, надо начинать новую жизнь, нормальную, спокойную, детей заводить… — Дети — это хорошо. — Хорошо, но, блин… Вот у тебя есть дети? Таня так задумалась, как будто было над чем. А есть ли у нее дети? Или нет? Или отдала на дачу, а теперь не может вспомнить, в каком ассортименте и на каких условиях? — Нет. — Вот видишь! В наше время женщина хочет быть свободной! Ты где работаешь? — Где?.. Да как бы… всюду… Журналист-фрилансер. Пишу рекламные статьи. — Ну, тоже интересно! — ничего не поняла, но предположила Оля. — Куда тебе детей! Потом у Оли зазвонил телефон. Она его искала в мягкой сумочке, блестящей такой. Телефон тоже оказался блестящим, с гроздью сверкающих брелочков. И ногти у Оли были длинные, в узорах. И трубку она поднесла к уху таким движением, и волосами так встряхнула, открывая ушко с камешком, что стало светло и грустно. И разговаривала с кем-то тихим шепотом, но не с Вадимом. * * * — Мам? Никто не ответил. Ирина Павловна сладко спала, выписывая носом звуковые конструкции. Таня прикрыла дверь, кивнула Оле: — Входи! Мама спит, но мы не помешаем. Она если спит, то крепко. — Ага, вхожу. Оля аккуратно ступила на протертый ковер, прямо в дырищу острым кружевным носиком сапожка. Осмотрелась. Ой, какая унылость, ой-ой-ой! — Сейчас мы чаю попьем, ты пьешь чай? — Пью. Таня засуетилась, пытаясь найти на вешалке место для одежды. Взяла Олину куртку, вдохнула волну запахов — все так нежно, душисто, а ведь только что снято с живого человека, у которого потоотделение должно быть, другие нюансы! Еще Таня, разумеется, краем глаза зацепила Олину фигуру и после этого как-то не очень захотела демонстрировать свою. Но не будешь же сидеть на собственной кухне в пальто? — Куда идти? — А вот, на кухню! Оля проследовала в указанном направлении и оказалась на пороге комнаты из фильмов про Золушку. Особенно впечатлила плита в две конфорки. Нет, чугунная раковина! Нет, махровая от старости клеенка на круглом столе! — У нас тут простенько, — подтвердила Таня, догоняя гостью. — Мама на пенсии, муж временно не работает, ремонт только планируем. Ну и… |