Онлайн книга «Тихий центр»
|
О, вот и она. — Опять приходил? — Ирина Павловна сбросила сапоги, прошла на кухню. — Чтоб не кормила его, суку такую! Слышь, Танька? — Слышу… — Не слышу… Слышишь, или нет? — Слышу! Ирина Павловна заглянула к дочери: — Опять лежишь? А я предупреждала! Я говорила — не будет с ним счастья! Какое счастье с мужиком без профессии? И с хвостом? Таня уже и спорить не могла, ничего не могла. Пусть бы мама просто села рядом, обняла Танину горячую голову, прижала к себе, покачала, что-то сказала, или спела… Что-то тягучее, жалостливое, горькое… — У, дурища! Не слушалась мать! Что в Вадима втюхалась, что потом в этого… гитариста! Теперь давай, страдай! Одноклассницы вон замуж нормально повыходили, за инженеров! Детей на фигурное катание водят! А моя — самая умная! Всех на свете умнее! И добрее! Что? Дожалелась? А тебя хто-нить пожалел? Таня уже бежала вниз по лестнице. Вадим все же вышел на работу. Не было такого, чтобы он туда не выходил. Если представить себе высокую температуру, которой в последнее время у Вадима, ведущего очень здоровый образ жизни, не было — так вот, она тоже не смогла бы его остановить. Но сейчас было что-то похуже. Сейчас были горе, ярость и стыд. Горе от того, что Оля изменила и бросила. Ярость от того, что Оля бросила и изменила. И стыд. И коллеги все уже знали и смотрели с сочувствием и радостью. Или ему казалось? Нет, точно. С радостью. — Да чего ты грузишься? — компаньон бил его по плечу и улыбался. — Сколько еще таких у тебя будет? Баба с возу — другим бабам легче! Сколько моделек молодых, свеженьких, своего часа ждут? Только обернись! — Спасибо за поддержку. Вадим ушел в зимний сад. То есть никакого зимнего сада здесь и в помине не было, но когда-то планировался. Скорее бы уже на ноги встать. А как тут на ноги встать? Как? Когда на ногах в принципе стоять невозможно? Было тяжко, хотелось метаться, как-то ударять телом стены. Хотелось почувствовать очень сильную боль, движение мышц. Отвлечься от сверла в мозгу. Стряхнуть личинок, которыми обсыпало мысли. И Вадим разбежался хорошенько и со всей дури долбанул плечом бетонную колонну. Хорошо! Очень хорошо! Еще разок! Оля сходила в свою старую квартиру, роскошную, розовую, приняла ванну с пеной, хотела позвать поплескаться Игоря, но заленилась. Все так странно. Обидно, конечно, что такая чудесная ванна пропадает и такая чудесная квартира пропадает. Несправедливо, что Олин медовый период должен проходить в каморке, а не во дворце. Но с таким мужчиной, как Игорь, любая каморка дворец. Оля только на секунду представила себе Игоревы ключицы, струящиеся вниз волосы, умопомрачительный пуп… И голова сразу — ах! Поплыла, закружилась… Какое счастье — страстно любить красавца! И быть страстно любимой в ответ! Никто не испытывал большего счастья! И не испытает! Потому что не бывает такого идеального сочетания! Никогда уже не встретятся два столь совершенных человека! Их нет больше — двух таких совершенных! У женского совершенства имя Оля. А у мужского — Игорь. Игорь плюс Оля равно прямо неизвестно что! Что-то мега! — Юлька! — Ну, рассказывай! Мы с девками тут с ума сходим! — Ой, я просто на седьмом небе! — Где? — Я в ванне, в бывшей квартире. — А Вадим? — На работе, где ж ему быть? — Охренеть… — Да ладно, он меня сейчас боится! Я ведь и в суд могу подать на алименты! — Ага, как же… Ладно, рассказывай давай! — Юлька… — Оля погладила свою пенную ногу. — Какая я счастливая! — Да ты что? Реально, что ли? — Ага! Я не знала, что такое бывает! Мы прямо не можем оторваться друг от друга! — А кто вас кормит? — В смысле? — Еду вам кто носит? — Да никто… Я ее в холодильнике беру… — В каком? — В обычном, белом… — Холодильник Вадима? — Ну… Так а что? Он мне денег пока не дал, чтобы мы сами покупали! — Блин, смотри, Олька… Сколько Вадим это терпеть будет? — Потерпит! Я его тоже не один месяц терпела! — Дура ты… — Ага! — Оля улыбнулась. — Дура. Влюбилась как дура! Мне так хорошо, прямо стыдно… Как представлю себе жизнь других людей, хочется плакать. Скучно все остальные живут, неинтересно! — Только ты одна у нас крутая! — У меня у одной есть Игорь! — Н-да… А работать он собирается? — Он каждый день работает! Вчера ночью встал, пошел на кухню играть! Бусечка моя! Такой красивый, Юлька! Повалялась еще минут тридцать, привела себя в порядок перед нормальным зеркалом, потом еще приготовила легкий завтрак — тосты, кофеек. Господи, как они заживут! Вот только разберутся с деньгами, с дележкой, с разводами — и заживут! Быть красивыми чудесно! Она выглянула на лестницу — нет ли кого? В частности, полоумной алкоголички Ирины Павловны? Она в такое время уже спит, но на всякий случай. Не хотелось бы столкнуться и с Таней. Она не наедет, не станет качать права, но просто неприятно. Да и Алию не очень прикольно встретить. Алия как будто не одобрила Олино решение. Ведет себя, словно не знакомы. И Лилию Степановну с ее дауном видеть не в кайф. И Насть всех сразу… Никого… Звонок телефона. Пришлось вернуться. — Да! — Оля, привет! Это продюсер! Помнишь, я к тебе приходил на Хэллоуин? — А, да. Слушай, я здесь больше не живу. Можешь, конечно, звонить, но я не всегда смогу снять. Звони на мобилу. — Ок. Слушай. Я насчет этого парня-дауна! — Насчет кого? — Насчет дауна! — Какого? — Оля стояла на сквозняке, дверь открыта, в руках поднос. — Какого дауна? — Сосед твой, который рисует! — Слушай, мне некогда! — Я быстро! Тут просто им очень заинтересовался один покупатель… — Пока! Оля бросила трубку — еще разговаривать насчет даунов каких-то… Таня открыла дверь Светланы Марковны своим ключом. И тут же у входа — застывшая кучка. Ой, как стало стыдно! Как же стало стыдно! Несколько дней не появляться! Светлана Марковна! Чапа! Простите! Светлана Марковна спала. Видно, что вставала. Рядом с кроватью — тарелка, до блеска долизанная Чапой. У них и еды-то не было! Мама дорогая! Как же Таня так? Как она могла их оставить? Прибежала Чапа, залаяла. Светлана Марковна открыла глаза. |