Онлайн книга «Тихий центр»
|
Ирина Павловна, конечно, была несколько удавлена напором молодого красавца-наркомана, но сильно спорить не хотела. Главное — наливает. А что он там при этом гавкает — вона, в форточку и улетело! — Сбежала жена, говоришь? Ну, и хрен с ней! Я своего мужика тоже лет двадцать не видела уже! И ничего! Живу… как это… без проблем! Митя, саркастически кривясь, налил по новой. — Ну, давай за тебя! — А я при чем? — кокетливо засмущалась Ирина Павловна. — А в том-то и дело, что ни при чем! И я ни при чем! Мы с тобой, Павловна, конченые люди! — Это ты конченый! — Ирина Павловна выпила, выдохнула. — А я нормальная! — Ты нормальная? Ага! Ты давно в зеркало смотрелась? — А чего? — Ирина Павловна пригладила волосы. — Лохматая я, да? — Дурная ты… — Но-но! Ты как со старшими разговариваешь? Я тебе в мамки гожусь! — Не дай Бог! — заржал Митя. — Не дай Бог мне такую мамку! — А чего? Что ж я, по-твоему, не сама дочку поднимала? — Может, и сама! Но опускаешь ее тоже ты! — Сам ты козел! — А я про что! Козлы! Козлы вонючие! Только я хоть иногда моюсь, когда просветления… А с тебя ж вон скоро обваливаться начнет! Ты хоть ради любопытства газеты почитывай… или книжки-малышки… «Если мальчик любит мыло и зубной порошок, этот мальчик очень милый, поступает хорошо!» Мальчик поступает хорошо, слышишь? Ты? Мерзкая жаба рода человеческого… Митя налил только себе, и сам с собой выпил. Ирина Павловна сидела, раскрыв рот. — Короче, дно общества мы с тобой, соседка! Отбросы цивилизации! Если у времени есть задница, то из нее вываливаются такие, как мы! Говно мы, а не родственники, поняла?.. Что ты, что я… Нет от нас никакого толка… От тебя, алкоголички, муж ушел. От меня, наркомана, жена… Тебе на свою дочку плевать, мне — на своих сыновей… На фига мы вообще нужны, скажи? — Это ты не нужен! — Ирина Павловна встала. — А я Таньке нужна! — Нужна? А ты хоть знаешь, где она сейчас? Что с ней? Может, она уже с крыши навернулась, пока ты тут нажираешься со мной? А? Мать? Херовая ты мать! Прямо скажем — совсем херовая! И подъезд убираешь говенно… Бросай пить, ты! Мать! Ирина Павловна вскочила, задыхаясь от горячей ярости. Да кто он такой? Да как так можно? Солидной женщине с раной в душе такое говорить? — Наркоман! Узбек хренов! Митя приложил ладонь к уху трубочкой и вслушался — кто-то что-то говорит? Или показалось? — Что, соседка? Не любишь правду? Правду никто не любит! А только ноль мы с тобой! Нет таких граждан уже на свете! Вот такая правда! Сдохли мы! Все! Не выбраться! Померли раньше срока! — Это ты помер! — Ирина Павловна толкнула дверь ногой, чуть не выбила. — Это ты помер, падла! А я живее всех живых! Я еще на твоих поминках погуляю! И по-королевски вышла, ударившись об косяк. Митя громко ржал вслед. Было очень обидно. По пути домой Ирине Петровне стало тошно, и она присела на мокрую ступеньку отдышаться. Кажется, хуже, чем сегодня, ей еще не было. Ну, если тогда, давно. Когда осталась одна с малой дочкой на руках… Что ж за жизнь-то такая, Господи? — Танька! — позвала Ирина Павловна. — Танька!.. Лиля! Лилька! Степановна!.. Сссуки!.. Кто-нибудь!.. Тишина. — Игорь! Подай мне свежее полотенце! Игорь зашел в ванную, посмотрел на божественную нимфу в пене. Нимфа брила ножку. Была сердита. — Что ты смотришь? Я с вами тут совсем одичала! Иди, полотенце принеси! — Ты забыла добавить: «Шевелись, скотина»! — Шевелись, скотина! Игорь просто вышел. Сама неси себе полотенца. — Ну, Игорь! Я же пошутила! Ну принеси ты полотенце! Блин, что за люди! Пожалуйста! Оно в шкафу в коридоре! Игорь открыл шкаф. Полотенца стопочкой. Взял верхнее. — Игорь, это не то! — Чем тебя это не устраивает? — Ну, оно же маленькое, сам посмотри! — Оля! Не *** мозг, а? Оля посмотрела с удивлением. Отлично! Давай ругаться, давай! Хотела крикнуть ему что-нибудь очень сердитое, чтобы сваливал, но подумала, что свалит действительно. И что тогда? — Игорь, зачем ты так со мной? И без того все плохо, а еще ты! — А ты так зачем со мной? Ты думаешь, я железный? Ты думаешь, у меня сейчас в голове не пипец? У меня, может, еще хуже! — Почему это у тебя хуже? — Потому, что я свою жену все-таки любил! Оля обиделась, пустила слезку. Ах, все-таки любил? Какая досада… Игорь сел рядом, сгорбился. Стал такой маленький, невзрачный. — Игорь, ты меня пугаешь… Не надо, Игорь! — Что не надо? — Не надо быть таким… ну… Ты же мужчина! Ты должен быть сильным! — Кому должен? — Ну, мне… Игорь странно посмотрел, усмехнулся. — Оленька… — Да? — Оля протерла пальчиком слезу, погладила красивую коленочку. — Что? — Оленька, тебе не говорили, что ты дура? — Мне? — Тебе, рыбка… Оля все еще улыбалась, смотрела на Игоря с той же игривостью, спонтанно возникшей секунду назад. Но в ее ЦНС уже началось возмущение. — Ах ты, сволочь, — нежно сказала Оля. — Ах ты, тварь! — Сволочь, — кивнул Игорь. — Тварь. — Ах ты, животное! — Ага, ага. — Да я тебя убью! Я не знаю, что я с тобой сделаю! — Оля привстала, готовая броситься, вцепиться в кадык и так умереть, захлебнувшись кровью врага. Вода колыхнулась, снижая уровень, оставляя на бортах ванны серые разводы. За время свободы Оля стала такая грязная. Но все равно осталась такая красивая. — А хочешь, я сам себя убью? — предложил Игорь и взял какую-то бритву. — Хочешь? И, глядя на Олю, улыбаясь, прижал эту бритву к запястьям и начал полосовать там со всей дури, снимая тонкую стружку кожи. Оля похлопала глазами, потом с криком бросилась бритву отбирать. Игорь уворачивался, хохотал, пилил себя во всех местах, отталкивая голую, скользкую Олю. Что-то лилось, что-то билось. Маленькое свежее полотенце грустно колыхалось на волнах. Таня продиктовала, еще поговорила о прогнозах, о планах. Вадим думал, ждал, вел машину, реагировал на пробки. Красивые, мерзнущие на остановках студентки смотрели на него с любопытством. |