Онлайн книга «Дикий берег»
Том, гревший руки над огнем, поднял глаза и увидел, что происходит. – А ты что скажешь, Эддисон? – спросил он. Эд стоял у стены. Мелисса сидела у его ног; он время от времени гладил ее пышные волосы и внимательно глядел на спорщиков. Сейчас Мелисса опустила глаза и прикусила губку. Если Эд и впрямь связан с мусорщиками, набеги на округ Ориндж могут ему повредить. Однако он пожал плечами и смело встретил наши взгляды, словно ему в высшей степени плевать. – Мне без разницы. Старый Мендес выругался по-испански. – У тебя должно быть свое мнение. – Нет у меня никакого мнения, – процедил Эддисон. – Хорош ответ, – сказал Мендес. Габби удивленно смотрел, как его отец говорит, – старый Мендес вообще-то молчун. – А зачем ты тогда пришел? – спросил Эддисона Марвин. – Погодите. – Мой отец встал. – Никакого греха в том, что человек пришел сюда без всякого мнения. Мы же только обсуждаем. Эддисон вежливо кивнул. В этом весь мой отец – заговорил один-единственный раз, и то в защиту молчания. Док и Рафаэль, не слушая отца, снова сцепились. Доводы сыпались за доводами, переходя в ругань. – Тебя хлебом не корми, дай поиграться с ружьями, – обвинял Док. Рафаэль, сверкая глазами, отвечал: – Это что, хорошая жизнь, когда ты у нас в долине – единственный доктор? Никто прежде не слышал, чтобы они так разговаривали. Я замахал руками и сказал: – Не надо переходить на личности, а? – О, мы всего-то говорим о нашей жизни, – желчно заметил Рафаэль. – Зачем же нам переходить на личности. Но вот что я скажу тебе: пусть доктор поцелует змеиную задницу, если думает, что я вожусь с ружьями ради собственного удовольствия. – Но вы же друзья… – Эй! – устало крикнул Том. – Мы еще не всех выслушали. – Может, Генри скажет? – спросила Кэтрин. – Он был в Сан-Диего и видел их. Генри, как ты думаешь, что нам делать? Она взглянула на меня, будто о чем-то прося, но я не понял о чем, поэтому сказал, что думаю: – Мы должны поддержать Сан-Диего. Если мы почувствуем, что они хотят нас под себя подмять, можем разрушить рельсы. А если нет – снова будем частью одной страны и узнаем, что происходит на материке. – Все, что мне надо, я узнаю на толкучках, – сказал Док. – А разрушив рельсы, мы не помешаем им приплыть на лодках. Они говорят, их тысячи, а нас сколько? – шестьдесят? – и то в основном дети. Они могут сделать с этой долиной, что захотят. – Точно так же они это смогут, если мы не согласимся, – сказал Рекавери. – А вместе с ними мы, может быть, сумеем повернуть дело в свою пользу. Джона Николена от последнего довода чуть не перекосило, но он не успел открыть рот, как заговорил я: – Док, я вас не понимаю. На толкучках вы вечно ворчите, что за бомбежку не отомстили. И вот теперь, когда есть такая возможность, вы… – Нет у нас никакой возможности, – упорствовал Док. – Ничего не изменилось… – Довольно! – сказал Том. – Это мы слыхали. Кармен, твой черед. Кармен заговорила тем голосом, каким произносит проповеди: – Мы с Натом много говорили об этом и не сумели прийти к согласию. Однако мое мнение однозначно. Борьба, на которую зовут нас жители Сан-Диего, – бессмысленна. Мы не станем свободнее из-за того, что будем убивать посетителей с Каталины. Я не против борьбы, если она на пользу, но это – просто убийство. Убийство не приводит ни к чему хорошему, так что я – против. – Она выразительно кивнула и поглядела на старика. – Том? Ты еще не сказал своего мнения. – Черта с два он не сказал, – буркнул я, сердитый на Кармен, что она вещает как проповедница и наставница, когда это всего лишь ее мнение. Однако она глянула на меня, и я закрыл рот. Том, пригревшийся у огня, проснулся от спячки. – Что мне в Дэнфорте не понравилось, так это его угрозы. – Какие угрозы? – запальчиво спросил Рафаэль. – Он сказал, мы или с ними, или против них. Я воспринимаю это как угрозу. – Но что они нам сделают, если мы откажемся? – спросил Раф. – Придут с ружьями? – Не знаю. Ружей у них много. И стрелков тоже. Рафаэль фыркнул: – Значит, ты против. – Похоже, что так, – медленно ответил Том, словно сам не знал, что думает. – Мне кажется, я предпочел бы выбрать – быть с ними или нет – в зависимости от того, что у них на уме. Так сказать, решать в каждом отдельном случае. Все-таки мы не окраина Сан-Диего, чтобы нами командовать. – Командовать нами они все равно не смогут, – сказал Рекавери. – Это союз, соглашение об общих целях. – Держи карман шире, – сказал Джон Николен. Рекавери обернулся и стал спорить с Джоном, Рафаэль по-прежнему наседал на Тома, так что обсуждение снова рассыпалось, и вскоре в него включились все взрослые и добрая половина детей. «Хотите, чтобы они были тут, на нашей реке?» – «Кто, японцы или эти из Сан-Диего?» – «Будешь рисковать жизнью ни за понюшку». – «Какие-то поганые крейсеры устанавливают для меня границы». Доводы громоздились на доводы. Кто-то уже размахивал руками под носом у соседа, ругательства сыпались даже возле Кармен. Кэтрин держала Стива за рубашку, что-то ему доказывая… Мне казалось, что мы разделились поровну и ни одна сторона не выиграет голосования. Но потом стало понятно: сторонники борьбы в худшем положении. Старик, Джон Николен, Док Коста и Кармен были против борьбы, и это решало исход дела. Рафаэля, Рекавери и старого Мендеса тоже уважают, но не так, как этих четверых. Джон и Док ходили по бане, спорили, исподволь договаривались с отцом и Мануэлем, Кэтрин и миссис Мариани – я видел, куда склоняется общее мнение. В разгар споров Чудила Роджер вскочил и нелепо замахал руками, будто понимал, о чем разговор. Он громко визжал, и Кэтрин скривилась. – Его счастье, что он родился не в нашей долине, – пробормотала она себе под нос. – Здесь бы ему имени не дали. Многие тоже сердились, что Том привел Роджера. Однако он вдруг заговорил членораздельно, тонким визгливым голосом: – Убейте всех мусорщиков на этой земле, убейте! Мусорщики отравляют воду, ломают силки, едят мертвых! Если не вырезать нарыв, погибнет все тело! Убейте их, говорю я, убейте, убейте! – Ладно, Роджер, – сказал Том, беря его за руку и отводя в уголок. Потом, вернувшись к огню, закричал нетерпеливо: – Хватит болтать! Никто не говорит ничего нового! Предлагаю голосовать. Возражения есть? Возражений было много, но наконец, попрепиравшись из-за формулировки, мы приступили к голосованию. – Кто за то, чтобы примкнуть к Сан-Диего и американскому сопротивлению для борьбы с японцами, поднимите руки. |