Книга Лорд Теней, страница 156 – Кассандра Клэр

В глазах Кьерана, когда тот взглянул на Марка, была лишь боль.

– Это не может быть правдой, – произнес он, – ведь это ты был моим сердцем.

– Хватит, – сказала Кристина тихо и встревоженно, но твердо. – Позволь Марку объяснить…

– Хватит с меня объяснений, – сказал Кьеран и вышел прочь из комнаты, с грохотом захлопнув дверь.

Остатки мерцающего портала рассеялись. Джулиан и Магнус стояли почти плечом к плечу и смотрели вслед Алеку и детям, пока те не исчезли.

Вздохнув, Магнус перебросил конец шарфа за плечо и вышел из комнаты, чтобы налить себе вина из графина, пылившегося на столике у окна. Снаружи почти стемнело, небо над Лондоном было цвета анютиных глазок.

– Хочешь? – спросил он Джулиана, закрывая графин пробкой.

– Пожалуй, лучше мне оставаться трезвым.

– Как пожелаешь. – Магнус взял бокал и принялся разглядывать его на свет. Вино было рубиново-красным.

– Почему ты нам так помогаешь? – спросил Джулиан. – В смысле, я в курсе, что мы милая семейка, но не настолько же.

– Нет, – согласился Магнус, едва заметно улыбаясь. – Не настолько.

– Тогда в чем же дело?

Магнус сделал глоток вина и пожал плечами.

– Меня попросили Джейс и Клэри, – сказал он. – Джейс парабатай Алека, а я всегда питал к Клэри отцовские чувства. Они мои друзья. А на свете мало есть такого, на что я не готов пойти ради друзей.

– И это правда всё?

– Хм-м, кого-то ты мне напоминаешь.

– Я? – удивился Джулиан. Люди нечасто такое ему говорили. – Кого же?

Магнус, не ответив, покачал головой.

– Много лет назад, – сказал он, – я постоянно видел один и тот же сон о городе, утопающем в крови. О костяных башнях и крови, которая лилась по улицам как вода. Я думал, что это было к Темной войне, и, когда она закончилась, сон и в самом деле прекратился. – Он осушил бокал и поставил его на стол. – Но недавно он вновь мне приснился. Не могу перестать думать, что грядет нечто.

– Ты их предупреждал, – сказал Джулиан. – Совет. В день, когда они решили изгнать Хелен и бросить Марка. Когда они приняли Холодный мир. Ты им сказал, какие будут последствия. – Он прислонился к стене. – Мне было всего двенадцать, но это я помню. Ты сказал: «Волшебный народ долго ненавидел нефилимов за суровость. Покажите им не только суровость, и получите в ответ не только ненависть». Но они тебя не послушали, разве не так?

– Совет… Они хотели мести, – сказал Магнус. – И не понимали, что месть порождает только еще больше мести. «Они сеяли ветер, и пожнут бурю».

– Из Библии, – узнал Джулиан. Нельзя было вырасти с дядюшкой Артуром и не выучить при этом столько древних цитат, что на всю жизнь хватит. – Но есть разница между местью и возмездием, – добавил он. – Между тем, чтобы наказать виновных, и тем, чтобы карать всех подряд. «И праведно врагов мы умерщвляем, чьи Сатаною движимы сердца» ^[60].

– Полагаю, можно подобрать цитату в оправдание чего угодно, – сказал Магнус. – Слушай… я не стучу Конклаву, что бы там ни думали чародеи с Сумеречного базара. Но я знавал парабатаев, не одну дюжину, и представляю себе, на что они должны быть похожи, а вы с Эммой другие. Не представляю себе, чтобы вам позволили это пройти, если бы не хаос Темной войны.

– А теперь из-за церемонии, которая должна была связать нас навсегда, нам придется выяснить, как разделиться, – горько заметил Джулиан. – Мы оба это знаем. Но когда Всадники…

– Да, – сказал Магнус. – Пока что вы вынуждены оставаться вместе.

Джулиан выдохнул сквозь зубы.

– Просто подтверди кое-что, – сказал он. – Не существует заклятия, отменяющего любовь?

– Есть несколько временных заклинаний, – сказал Магнус. – Они действуют не бесконечно. Истинная любовь и сложность человеческого сердца и разума все еще непостижимы для механизмов большей части магии. Может быть, ангел или Высший демон…

– Так, значит, Разиэль смог бы, – сказал Джулиан.

– Я бы на твоем месте не торопился радоваться, – сказал Магнус. – Ты что, правда, уже выяснял насчет заклинаний для отмены любви?

Джулиан кивнул.

– Ты действительно безжалостен, – заметил Магнус. – Даже к себе самому.

– Я думал, Эмма меня больше не любит, – сказал Джулиан. – А она думала то же самое обо мне. Теперь мы знаем правду. Это не просто запрещено Конклавом, это несет в себе проклятие.

Магнус нахмурился.

– Я не знал, в курсе ты или нет.

Джулиан похолодел. Выходит, нет ни малейшего шанса, что Джем хоть в чем-то ошибся. Хотя Джулиан и так не очень-то на это надеялся.

– Эмме рассказал Джем. Но он не объяснил, как это работает и что случится.

Магнус прикрыл глаза слегка дрожавшей рукой.

– Посмотри историю Сайласа Пэнгборна и Элоизы Рейвенскар. Были и другие истории, хотя Безмолвные Братья скрывают их, как могут. – Его кошачьи глаза налились кровью. – Сперва сойдешь с ума ты сам, – сказал он. – В тебе невозможно будет узнать человеческое существо. А после того, как ты превратишься в чудовище, ты уже не сможешь отличать друзей от врагов. И когда близкие побегут к тебе, чтобы спасти тебя, ты вырвешь сердца у них из груди.

Джулиана замутило.

– Я… я никогда бы не причинил вреда своей семье.

– Ты их не узнаешь, – отрезал Магнус. – Ты не сможешь больше отличать любовь от ненависти. И станешь разрушать все вокруг не потому, что будешь этого хотеть – не больше, чем волна хочет сломать скалы, о которые бьется. Ты сделаешь это потому, что не будешь понимать, почему этого делать нельзя. – Он посмотрел на Джулиана с жалостью, которой было очень много лет. – Не имеет значения, добрые у тебя намерения или злые. Неважно, что любовь – светлая и созидательная сила. Магии наплевать на мелкие человеческие заботы.

– Я знаю, – сказал Джулиан. – Но что мы можем сделать? Я не могу стать простецом или обитателем Нижнего мира и бросить семью. Это убьет и меня, и их. А перестать быть Сумеречным охотником – для Эммы самоубийство.

– Есть еще изгнание, – сказал Магнус. Его глаза были бездонны. – Вы все еще останетесь Сумеречными охотниками, но лишитесь части своей магии. Это и есть изгнание, это и есть кара. И поскольку магия парабатаев – одна из драгоценнейших и сплетенных с самой вашей сутью, изгнание уничтожит ее мощь. Все, чему проклятие дает силу – мощь рун, которые вы друг на друга наносите, способность ощущать чувства друг друга и причинен ли другому вред – в изгнании все это уйдет. Если я хоть что-то понимаю в магии – а я понимаю, это означает, что изгнание несоизмеримо замедлит развитие проклятия.

– А еще оно разлучит меня с детьми! – с отчаянием сказал Джулиан. – Быть может, я никогда больше их не увижу. С тем же успехом я мог бы стать простецом. По крайней мере, тогда я мог бы видеть их хотя бы тайком, издали. – Его голос словно проржавел от горечи. – Условия изгнания определяются Инквизитором и Конклавом. Мы никак не сможем на них повлиять.