Онлайн книга «Операция 2 "Рокировка"»
Как только немец отвлекся, Николай шагнул в сторону и в два прыжка нырнул в ближайший палисадник. Отсюда было удобнее всего обойти дом, где засел советский летчик, сзади. Не привлекая внимания ни пилота, ни немцев. — Черт!.. — восхищенно пробормотал Оскар. — Теперь верю, что русскому недолго на свободе разгуливать. Интересно, оберштурмбанфюрер достаточно влиятелен, чтобы помимо креста, мне еще и капитана присвоили?.. Но, в любом случае, мне лучше быть рядом. Обер-лейтенант поманил к себе ближайшего солдата, распорядился отойти подальше, а сам двинулся следом за «адъютантом». Корнеев быстрым шагом пересек сад и двор, легко перемахнул через низкий штакетник, отделяющий одно подворье от другого, и встал под стеной нужного дома, рядом с окном. — Яша, забодай тебя корова, ты меня слышишь? — произнес хоть и громко, но такой скороговоркой, что и не каждый русский смог бы разобрать, не то что немец, кое-как понимающий русскую речь. — Да… — по минутной паузе отозвался летчик. — Ты кто такой? — Пассажир твой, чтоб меня подняло, развернуло да шмякнуло… — в прежнем темпе ответил Корнеев. — А чего так странно говоришь? — Вот же дубина стоеросовая, тебя там черепушкой о потолок не приложило? Или думать пилоту по штатному расписанию не положено? Ушки у стен растут или нет, мне почем знать? — Корнеев максимально взвинтил темп. Слова сыпались из него одной непрерывной очередью. — А-а, — дошло до летчика. — Ну, то-то… — перевел дыхание Николай и уже чуть не по слогам, громко проорал. — Сдавайся, Иван! Немецкое командование обещает сохранить тебе жизнь! Выхватил пистолет и резко развернулся на раздавшийся неподалеку шорох. — Не стреляй, свои… — Оскар Кринке быстро подбежал к дому и тоже прислонился к стеке рядом с Корнеевым. — Как ты ловко говоришь… Я даже половины слов не то что не понял — расслышать не успел. — Хотел, чтоб русский за своего принял, — объяснил Корнеев, мысленно проклиная излишнее рвение коменданта. — Они, даже предателям больше доверяют, чем нам. Летчик молчал. Похоже, все еще сомневался. — Эй, Иван! — Корнеев сменил тактику. — Выпить хочешь? — А ты нальешь? — тут же отреагировал Яков. — Тому, кто возьмет в плен летчика, положена бутылка шнапса. Так почему бы тебе не сдаться добровольно и не выпить ее самому? — Заманчиво. А не обманешь? — Слово офицера. — Угу… — пилот немного помолчал. — Слово, говоришь? Нет, давай так. Ты мне сперва бутылку брось. Я приму на грудь и сразу в плен. Идет? — Она же разобьется!.. — А в флягу перелить? — Хорошо, будет тебе шнапс… — Корнеев повернулся к коменданту. — Оскар… — Я понял, — кивнул тот. — Сделаем. Обер-лейтенант хотел отдать распоряжение, но кроме них с Корнеевым рядом никого не было. Сам же отослал солдат. — Сейчас… Я знал, что русские любят выпить, но чтоб настолько… Оскар Кринке улыбаясь, подмигнул «адъютанту» и убежал. — Яша! Сейчас будет тебе шнапс. Гляди, и в самом деле не напейся! Уши оборву и скажу шо так было! А еще, ничему не удивляйся, когда сдашься. Все понял? — Так точно. — Ну и славно. Сядешь рядом с Петрухой, он тебе подробнее объяснит. На всякий случай запомни одно, пока я или мой товарищ не произнесем: «Ну все, нам пора!», ничего не предпринимать. — Есть, ничего не предпринимать… — В какое окно тебе флягу забросить? — Да в какое угодно, я ж пить все равно не буду. — Идиот… — прошипел Корнеев. — Совсем рехнулся? Хоть рот прополощи, и вылей. Они ж проверят потом. — Извини, друг… Что-то я растерялся. — Еще вопрос. Ты на еврея сильно похож? — Как вылитый. — Тогда изгваздай морду грязью, кровью… Нам час нужен, не больше. Все, фриц обратно бежит. Очень прошу, сыграй правдоподобно. — Не боись, командир. Яша Гусман не только летать умеет. Яша Гусман еще и в самодеятельности не последний человек. — Радуйся, Иван! Вот твой шнапс! — опасаясь, что Кринке может расслышать пилота, Корнеев шагнул навстречу немцу. Взял у него флягу, прицелился и точно метнул ее в открытое чердачное окно. Послышался глухой удар, вскрик и брань. Николай с Оскаром переглянулись и рассмеялись. — Можно было вместо фляги кинуть русскому булыжник, — сделал вывод комендант. — Интересно, это он такой дурной, или выпить торопился? — Нам его не в школу сдавать, — отмахнулся Николай. На чердаке дома опять что-то загремело, а еще буквально через минуту оттуда донеслось совершенно не мелодичное, но задушевное: — Степь, да степь круго-о-ом… Путь далек лежи-и-ит… В той степи-и глухо-о-ой… Замерзал ямщи-и-ик… Пауза, какая-то непонятная возня, сопровождающаяся негромким, но забористым матом. — Держите, фрицы… Вслед за этим из окна вылетел и глухо шлепнулся на землю пистолет ТТ. А еще секунду спустя через подоконник, до половины высунулась фигура в форме советского летчика и принялась судорожно блевать. — Дерьмо у вас, а не водка… — в перерывах между позывами, жаловался пилот. — Настоящее дерьмо. И сами вы — свиньи. Грязные немецкие свиньи… Швайнегунд… * * * — А вот и наши герои! Штейнглиц первым увидел коменданта гарнизона и довольно улыбающегося Корнеева. Чуть позади них, в сопровождении двух конвоиров, уныло плелся пленный летчик. Не доходя пару шагов до начальника, Корнеев, взбивая подошвами сапог пыль, перешел на строевой шаг. Вскинул руку в партийном приветствии и громко доложил: — Господин оберштурмбанфюрер, ваш приказ выполнен. Русский летчик взят в плен живым. — Спасибо, дружище… — Штейнглиц шагнул к «адъютанту» и обнял его. — Я ни минуты в вас не сомневался. Ганс может подтвердить. — Да, — кивнул гестаповец. — И сделаю это с огромным удовольствием. — Господин оберштурмбанфюрер, я обязан отметить, что в поимке опасного диверсанта… — тут Николай слегка запнулся, поскольку притворяющийся пьяным летчик никак не тянул на столь звучное определение. — Самую непосредственную помощь мне оказал обер-лейтенант Кринке. Проявляя при этом мужество и смекалку. — Рад… — Штейнглиц повернулся к коменданту, и тот немедленно вытянулся перед ним. — Нет, это просто преступление перед фюрером и Рейхом, что такие отличные офицеры прозябают в здешней дыре. Оберштурмбанфюрер немного подумал, и сменил тон. |