Онлайн книга «Превышение полномочий»
Сказала – и тут же замолчала, опять закрыв рот платком, откинувшись назад и вытаращив на полицейских испуганные глаза. – Вот что, Александра! – Дубков поднялся. – Сейчас иди, поспи, я Антипу Каллистратычу скажу, чтобы он тебя не беспокоил, а как проснешься – про разговор наш забудь. И тем более Огурцу про него не говори, потому что, если это и вправду лишаки, они тебя в живых не оставят за твой язык. Поняла? – П-п-поняла. – Голос у Сашки дрожал и был совершенно трезвым. – Только и вы им про меня не говорите! – Не скажем, будь на этот счет покойна. Сколько их человек? – С моим – пятеро. – А где живут? – Где живут, не знаю, знаю тока, что фатеру им жид один сдает, там же, у заставы. – А когда они в портерной бывают? – Да кажный вечер сидят. После того, как в деле появились реальные подозреваемые, Шереметевский лично возглавил дознание. Он собрал надзирателей и агентов и заставил Кунцевича подробно рассказать им о проведенном розыске. – Ну-с, господа, что будем делать? – спросил начальник, внимательно глядя на подчиненных. – Пять оторвиголов, среди них – беглые каторжники, которым терять нечего. Если попытаемся взять их силой – целый бой будет. А мне бы никого из вас терять не хотелось, привык я к вам, к чертям, хоть вы все и сволочи. Ну, а раз силой взять нельзя, значит, надо взять хитростью. Давайте думать, господа! – Надобно конных жандармов вызвать! – предложил один из агентов, новичок, поступивший на место пару месяцев назад. Присутствующие заулыбались. – Это как же они на лошадях в портерную попадут? – усмехнулся и начальник. – Чай у них не пони… Все заржали. Проявивший инициативу агент сконфузился и опустил голову. – Разрешите, ваше высокородие? – подал голос Кунцевич. – Говорите. – Мне очень понравился метод господина Дубкова, при помощи которого он сегодня получил сведения о местонахождении банды. Надобно их споить, а потом и забрать. – Поясните? Через полчаса активного обсуждения предложенного Мечиславом Николаевичем плана начальник спросил у собравшихся: – Охотники [25] есть? Поучаствовать в операции рвались все. Шереметевский отобрал троих самых сильных и прибавил к ним инициатора вылазки. Оконфузившийся в начале совещания агент поднял, как в школе, руку: – Меня, меня возьмите! Леонид Алексеевич с сомнением оглядел его щуплую фигуру: – Вас? – Вы не смотрите на мою субтильность. Я состою в секции английского бокса при атлетическом обществе, и господин тренер меня очень хвалит. – Тренер? Вами занимается тренер? Вот отчего вы все про лошадок вспоминали! Все опять заржали. Бедный юноша чуть не плакал [26]. – Ну хорошо, хорошо, ступайте и вы, – поспешил успокоить его начальник. – Как фамилия? – Левиков, ваше высокородие! Вечером следующего дня в портерную господина Почечуева ввалилась полупьяная компания рабочих и заказала две дюжины пива. Пролетарии сели за угловой столик и стали пировать. У самого буфета расположилась другая компания, тоже состоявшая из пятерых мужчин. Обе группы изредка бросали друг на друга взгляды. – Наши, – сказал Кунцевич, незаметно кивая на рыжего мужика, восседавшего по правую руку от огромных размеров детины с густой черной бородой. – А рядом с ним, похоже, лишачок. – Чур, каторжный мой! – сказал Левиков. Кунцевич пожал плечами – твой так твой, хочешь погеройствовать – ради Бога. В это время надзиратель Абакумов, покрутив по сторонам головой, достал початую бутылку и налил водку в только что опустошенный стакан из-под пива [27]. – Давай-ка и нам, Санек. – Надзиратели стали двигать к нему посуду. От компании беглых отделился вертлявый молодой человек в нагольном полушубке и подошел к переодетым полицейским: – Не угостите ли соседей, почтенные? – спросил он, крутя в руках железную вилку. Абакумов посмотрел на него осоловевшими глазами: – Угостить-то можно, у нас этого добра хватает. Только и вы нас угостите – купите закусок – яичек там, букербродов, а то буфетчик уже на нас волком смотрит. – Об чем разговор, монеты есть! – заулыбался вертлявый, обнажив полупустой рот. – Мы бы и сами водки купили, кабы ею здесь торговали, а на улицу выползать неохота – вьюга поднялась. – Вот что, – предложил Кунцевич, – давайте столы сдвинем да в одной компании сядем! Предложение было принято. Когда новые приятели выпили по первой, бородач уставился на Кунцевича и спросил: – А вы кто, робята? – Мы с Лешкой, – Мечислав Николаевич кивнул на Левикова, – наборщиками в типографии, а остальные у Сан-Гали трудятся. – У Сан-Гали? На Лиговке? А за каким вас сюда-то занесло? – На кладбище были, приятеля помянули. Год сегодня, как схоронили. А вы откуда? Бородатый усмехнулся: – Мы тоже рабочие… Наливай, что ли! Через полчаса все бандиты, за исключением чернобородого, были абсолютно пьяными. Хоть главарь от собутыльников и не отставал – знай только успевал опрокидывать в свой огромный рот очередной стакан, но при этом не пьянел совершенно. Вертлявый, подперев рукой щеку и облокотившись на стол, затянул: Ты воспой, воспой, жавороночек, На крутой горе, на проталинке. Ты утешь, утешь меня молодца, Меня, молодца, во неволюшке. В тюрьме каменной за треми дверьми… Неожиданно для всех песню подхватил Левиков: За треми дверьми за дубовыми, За треми цепьми за железными… – Молодец! – сказал вертлявый. – Ты где эту песню выучил? – Так… Дружок петь любил, я и запомнил слова. – Хороший у тебя друг! Еще через полчаса водка кончилась. – Господа! – Левиков поднялся. – Я предлагаю продолжить наш банкет у меня. У меня дома хранится четверть. Правда, я припас ее к именинам, но, – Левиков махнул рукой, – еще наживу. Гулять так гулять, господа! |