Онлайн книга «Превышение полномочий»
Детина на нее даже не взглянул. – У нас порядок такой: входить только по билетам, по службе али по дружбе, без разницы. Надзиратель возмутился: – Позови-ка немедленно хозяина! – Хозяин человек занятой, и со всяким… посетителем говорить ему недосуг. Прошу покорно в кассу али – оревуар! От наглости служителя и от своего бессилия Кунцевич растерялся. «Драться с ним, что ли? Так навешает, вон у него какие кулачищи! Пристрелить? Хочется, да нельзя. Купить билет? Теперь ни за что, даже если продадут за две копейки». Мечислав Николаевич развернулся, взял в гардеробе пальто, оделся и вышел на улицу. Четыреста саженей, отделявших «общедоступку» от дома 70 по Гороховой, где располагался третий участок Московской части, он преодолел почти бегом. – Мне бы пристава, – сказал сыщик дежурному околоточному, показывая карточку. – Может, дежурный помощник сойдет? – спросил тот, внимательно ее рассмотрев. – Сойдет. Околоточный ушел и вскоре вернулся: – Пройдите в канцелярию, первая дверь справа по коридору. В канцелярии за столом читал какие-то бумаги полицейский офицер. – Младший помощник пристава штабс-капитан Ланге, – представился он, слегка привстав со стула. – Чем могу служить? – Кунцевич, надзиратель сыскной полиции. На вашей земле есть такое заведение «Зал общедоступных увеселений», мне надобно туда попасть по службе, а тамошний швейцар не пускает, билет требует. – Одному или с дамой? – Не понял? – Вам пройти надо одному? – Конечно, одному, я же говорю – по службе. – Демидов, «общедоступка» это твой околоток? – крикнул помощник пристава околоточному. – Мой, ваше благородие, – ответил тот, заглядывая в кабинет. – Сходи, проверь посты и заодно сыскному помоги. – Слушаюсь. Всю дорогу околоточный молчал, шел неторопливо. В «общедоступке» он сказал швейцару: «Пусти его, Витя», развернулся и был таков. Кунцевичу сначала показалось, что швейцар околоточного вообще не услышал. Но когда он направился ко входу в заведение, швейцар отошел в сторону. Помещение представляло собой анфиладу комнат, уставленных маленькими столиками. Воздух в них был пропитан табачным дымом, запахом пива и дешевой косметики. В наполненных публикой комнатах стоял гул голосов. Некоторые посетители бесцельно бродили, некоторые сидели за столиками. Широкая дверь в конце анфилады вела в танцевальную залу. Ее окна были завешаны желтыми шелковыми гардинами, а потолок был расписан узорами в псевдорусском стиле. Вдоль стен залы стояли ряды венских стульев, а в углу находилась большая белая ниша в форме раковины, где сидел оркестр человек из пятнадцати. По зале парами ходили женщины, мужчины же предпочитали стоять или сидеть вдоль стен и наблюдать за ними. Музыканты настраивали инструменты. Капельмейстер взмахнул смычком, и оркестр оглушительно заиграл какую-то польку. Пары завертелись. Кунцевич вышел из залы и сел за столик. К нему тут же подлетел официант. – Принесите чаю. – Слушаюсь. – Любезный, а где тут у вас играют? – Играют? В зале, оркестр играет. – Вы не поняли, где в карты играют? – В карты у нас не играют, не разрешено-с. – Играют, играют, я совершенно точно знаю. Официант, ничего больше не ответив, ушел. Через несколько минут к столику подошел человечек небольшого роста с жидкими волосами и бороденкой, а за спину Кунцевичу встали швейцар и детина в лакейской ливрее, не уступавший швейцару ни ростом, ни шириной плеч. – Купец второй гильдии Лейферт. С кем имею честь? – Надзиратель сыскной полиции, не имеющий чина, Кунцевич. – Вы почему, господин, не имеющий чина, за вход не платите? – Я сюда не танцевать пришел, а по служебному делу. Ищу некоего Соловьева, который на днях проигрался здесь в пух и прах, а сейчас… – Я не знаю и знать не хочу никаких Соловьевых! – прервал Кунцевича Лейферт. – За вход в мое заведение установлена плата. Платят у меня все. И из сыскной, и даже из градоначальства. А кто не платит, того я прошу выйти вон. И вас я также прошу выйти вон. Прямо сейчас. За чай можете не платить, вам его все равно не подадут. Кунцевич побагровел. – Ты как разговариваешь с дворянином, – сказал он, вставая, – жидовская морда! А pies ci morde lizal! Швейцар и его напарник действовали молниеносно. Лакей одной рукой обнял сыскного надзирателя, да так, что ребра затрещали, а второй закрыл ему рот. Швейцар быстрым движением вытащил из-за ремня брюк «бульдог» сыщика и сунул его в свой карман. Кунцевича куда-то понесли, открылась дверь, Мечислава Николаевича поставили на ноги, последовал сильный толчок, и надзиратель оказался на улице. Вслед полетели его пальто и котелок. Швейцар ловко отщелкнул барабан «бульдога», высыпал в свою огромную ладонь патроны, а револьвер бросил на лежащее на земле пальто. – Чтобы ноги твоей больше здесь не было, – сказал он и захлопнул дверь черного хода. Придя на службу, Кунцевич принялся составлять подробный рапорт. Он едва успел закончить свое занятие, как его вызвал Вощинин. – Кунцевич, вы считаете себя опытным сотрудником? – было видно, что начальник едва сдерживается, чтобы не заорать. – Никак нет-с. – Так какого черта вы полезли к Лейферту без билета, с оружием, ни с кем не посоветовавшись? – Вот рапорт, ваше высокородие, там все написано. У меня было поручение о розыске обер-кондуктора Соловьева, присвоившего казенные деньги, я установил, что Соловьев проигрался в «общедоступке» и наверняка казенные деньги туда принес, отыгрываться. Я решил проверить… – Вам тридцати копеек было жалко? – перебил начальник. – Нет-с, но я же по службе, не развлекаться. – Вы знаете, кто такой Лейферт? – Скотина. – Кхм. Я думаю, что если вы отделаетесь арестом, то это для вас будет очень хорошо. – Арестом? – опешил сыскной надзиратель. – За что? Это Лейферта надобно арестовывать за организацию азартных игр, а его клуб закрывать. Облаву надо снарядить… Вощинин все-таки не удержался и заорал: – Кого куда надо снарядить, позвольте решать мне! Это первое. – Он понизил голос. – Второе. Рапорт порвите и спустите в ватерклозет. О том, что кто-то играл в карты в «Зале общедоступных увеселений», забудьте навсегда. Это третье. Соловьева в «общедоступке» больше не ищите. Это четвертое. Ну и последнее: арест будете отбывать в Александро-Невской части, нашего брата туда определяют. Вам как дворянину, не имеющему чина, на пропитание будут отпускать что-то около гривенника в день. Смотритель входит в положение и разрешает столоваться за свой счет, поэтому не плохо бы вам иметь с собой денег на провиант. |