Онлайн книга «Выживания не гарантирую»
|
Волков не был ни Магом, ни Властителем. Но он хорошо знал, как из простого человека сотворить подобие Властителя, – и умел это делать. Обычно получалось – на час, на два. Редко – на сутки. Однажды – на несколько суток. Он не мог задавать срок, срок зависел от самой жертвы, от каких-то внутренних, еще не раскрытых, свойств. Потом наступал распад. Сначала – личности, а потом и тела… …Хельга не могла даже взглянуть на что-либо по своей собственной воле. Ее несли в банке с окошечком, и куда окошечко поворачивалось, туда она и смотрела. Так, она видела, как была убита одна из охранниц: длинные острые пальцы пробили ее грудь. Но что случилось со второй – Хельга не видела, а видела только, как чудовище переступает через изломанное тело с вдавленным внутрь лбом. Потом чудовище осмотрелось. Кажется, никто ничего не услышал… Оно отволокло трупы в дальний темный угол, само же прилегло на кровать Хельги, укрылось с головой одеялом и стало превращаться дальше. Женева, 3 марта 1945. 19 часов – Алло! Барышня, соедините меня с Ватиканом! Это был пароль, но Лени все равно рассмеялась – Штурмфогель произнес эти слова таким царственным басом, что телефонная мембрана загудела. – Соединяю. Но Его Святейшество сейчас играет в поло. – Тогда, может быть, мы встретимся с вами? Посидим не торопясь, попьем кофе… Лени вспомнила маленькую таблицу кодовых слов и выражений. Штурмфогель только что сказал, что ждет ее через полчаса в кафе казино «Ройал». – Кофе, – согласилась она. – Но только кофе. Без ликера. Это означало, что за ней могут следить. – Тогда со сливками… – он прикроет. – Договорились… Неожиданно для себя она чмокнула воздух возле микрофона и повесила трубку. Щеки пылали. Женева, 3 марта 1945. 19 часов 45 минут – Ты прекрасно поработала, девочка, – сказал Штурмфогель, выслушав ее. – Теперь давай обозначим, как мы будем жить дальше. Я не хочу таскать тебя на связь слишком часто, это небезопасно. Почти все провалы бывают на связи… да ты и сама знаешь. – Провалы бывают в основном на облавах, – сказала она. – Когда всех сгоняют в кучу, а потом с мужчин спускают штаны и смотрят… – Мы поговорим и об этом, – Штурмфогель поморщился почти болезненно. – Когда обстоятельства позволят. Не сейчас. – Ты просто не хочешь этого знать, вот и все. Так спокойнее. Правда? Он не ответил. Кафе располагалось на балконе – над игровым залом. Посетителей было мало, игроков еще меньше. Вот после одиннадцати… Штурмфогель поставил свой бокал на широкие перила, обитые зеленым бархатом. Посмотрел вниз. – Насколько они готовы? – спросил он, не поворачивая головы. – Могут начать в любой момент. Похоже, что задерживаются клиенты. Во всяком случае, я так поняла из разговора Эйба и Дрозда. – Дрозд с вами? – Нет. Он появляется и исчезает. Он тоже выглядит усталым. Как и ты. – Хорошо бы еще – по той же причине… – пробормотал себе под нос Штурмфогель. – Что? – Ничего. Вздор. Это вздор… Лени. Не рискуй, хорошо? Не расслабляйся. Тебе доверяют – или делают вид, что доверяют. Не проколись на этом. Даже если что-то померещится – сразу уходи. К отцу. – Вы с ним говорите одни и те же слова, – сказала Лени со странным выражением лица. – Он заботится обо мне. А ты? Штурмфогель долго думал, что ответить. Потом просто пожал плечами. – Спасибо, – сказала Лени. – Я поняла. Кажется, поняла. И улыбнулась неуловимо. – Последнее, – сказал Штурмфогель. – Как тебе этот запах? – он достал из кармана и протянул Лени эбеново-черную фигурную бутылочку с притертой пробкой. – Он мне должен понравиться? – Лени вдохнула воздух, задумалась. – А впрочем, неплохо. Очень неплохо. – Ты будешь пользоваться только этими духами. Тогда начиная с завтрашнего дня мы сможем найти тебя в Женеве, с послезавтрашнего – в Европе… – Кто это – мы? – Я и мои помощницы. Они не вполне люди. И к моей официальной службе отношения не имеют. Кстати, чтоб ты знала: я объявлен предателем и приговорен к смерти. Так что… Лени медленно кивнула. – И второй презент: вот, – он протянул ей маленькую, меньше папиросной коробки, шкатулочку из такого же черного материала. – Жалко, что ею можно воспользоваться только один раз, очень полезная вещь… Пишешь записку, кладешь внутрь, бросаешь шкатулку через плечо. Она оказывается у меня. – Ничего себе! – Лени высоко задрала брови. – Так бывает? – Иногда. Честно говоря, я тоже думал, что не бывает, но на днях пришлось убедиться… Бывает еще страннее. Как я понял, Салем создан не только людьми. – Э-э… Еще раз. – Салем создан не только людьми. Еще раз? – Нет, просто поясни. – Видимо, на Земле живут и другие разумные расы. Почему мы с ними не знакомы, я не знаю. Может быть, мы просто не воспринимаем их, смотрим мимо… а может быть, нас разделяют какие-то перегородки, стены, не знаю, как это выразить… – Вот это я поняла. Интересно, что примерно о том же говорил мой дед. Он был мудрым человеком. Но ему никто не верил. А ведь он даже не бывал наверху… – Тогда я не понял. А о чем он говорил? – О перегородках и стенах. О том, что все вокруг значительно сложнее и запутаннее. Что мир полон замаскированных стен. Он все пытался найти дверь в стене. И, наверное, однажды нашел. Представляешь, он вышел из дому. Его ждал автомобиль – на другой стороне улицы. Так получилось – нельзя было подъехать. Пришлось пройти лишних двадцать метров. Он дошел до автомобиля, стал обходить его – и исчез. Там негде было исчезнуть, но он исчез… Никто не видел, как это произошло. Но как-то произошло… Извини, я перебила. – Нет-нет. Я ведь ничего такого важного не говорил. Но когда поймешь наконец, что все это принадлежит не только нам… становится как-то проще. Понятнее. – Возможно… – с сомнением протянула Лени и тут же спохватилась: – Все. Время. Надо идти. Штурмфогель встал. Вдруг, неожиданно для себя, наклонился и поцеловал сидящую Лени в лоб. Она отшатнулась, запунцовев. Но через миг вскочила, рукой притянула голову Штурмфогеля к себе, поцеловала в уголок рта… И – метнулась бежать. Берлин, 3 марта 1945. 22 часа То, что поднялось с кровати Хельги, уже почти ничем не напоминало человека. Разве что тем, что стояло на двух ногах и имело две верхние конечности. Оно было тоньше и выше, колени и локти оканчивались длинными зазубренными шипами, острые загнутые шпоры торчали из пяток – на которые существо не опиралось при ходьбе, пружиня на носках необыкновенно длинных ступней. Из-за этого походка была стремительной, летящей. Кожа, если это была кожа, отливала графитным блеском. Голова – удлиненная, с покатым твердым лбом, из-под которого мрачно посверкивали четыре выпуклых красноватых глаза (два смотрели вперед, два – в стороны), – сидела на короткой, но очень гибкой шее. Маленькие челюсти вряд ли были предназначены для нанесения вреда противнику, но из груди выступал острейший пилообразный гребень; подобные же гребни, поменьше, украшали собой голени и предплечья… |