Онлайн книга «Выживания не гарантирую»
|
Я, торопясь как мог, перезарядил револьвер. Оглянулся. Над спуском в сарай появилось лицо. Абсолютно чёрно-белое. Белые щёки и лоб, чёрные губы и провалы глаз. Потом к этому добавились плечи. Оба дракона заходили на посадку. Я бросился к Кумико, одной рукой подхватил коробку с ракетами, другой – её саму, за локоть. Выдернул наверх. – Да, – сказала она, хотя я ни о чём не спрашивал. – Конечно. КУМИКО Я кое-как выбралась и стояла, не в силах приспособиться к свету. Прямо передо мной умирал дракон. Ещё двое висели в небе совсем рядом. Север, двигаясь как-то странно – боком и даже чуть отворачиваясь от меня, – забрал коробку. Мне сразу не за что стало держаться, и я ухватилась за него. – Сейчас отпугнём этих… – он встал на колено (а я упиралась ему в плечо вытянутыми руками) и раскрыл коробку. Там плотным рядом лежали красные, зелёные, белые и сиреневые картонные трубки – как мне показалось, раза в два больше по размеру, чем привычные сигнальные ракеты. – Помнишь ещё, как с ними обращаться? (А драконы всё так и висели в небе – почти неподвижные.) – Да, – сказала я. – Конечно. Я взяла первую попавшуюся – красную – ракету в левую руку, правой разорвала бумажное донышко, уцепилась пальцами за верёвочную петельку. Навела ракету на того дракона, что висел ближе. Сжала патрон покрепче и коротким рывком выдернула петельку. Раздалось звонкое «Чпок!» – и всё заволокло белым дымом. Руку ощутимо толкнуло отдачей. Потом донёсся невыносимый визг, как будто под механическую пилу подсунули кровельное железо. Сквозь дым я видела, как от меня к драконам медленно улетает бешено крутящееся огненное колесо. Вот от него в стороны поплыли красные, как угли, огни, – а через секунду вспыхнул и закружился в воздухе малиновый, всё набирающий яркость пламени шар… 108 Я выпустил в сторону драконов три ракеты, когда мне вдруг (совершенно вовремя, знаете ли) пришла в голову мысль, что фейерверком пугать драконов бесполезно. Видали они эти фейерверки при куда более приятных обстоятельствах. Впрочем, обдумывая эту мысль, я пальнул ещё тремя ракетами – действуя как автомат. Кумико всё никак не могла добраться до спускового шнура… Наверное, всё-таки в какую-то оторопь я этих тварей вогнал, они раздумали садиться и ушли на следующий круг. Фейерверк – это хорошо, думали они, но не то время суток, не тем пахнет… и, наконец, обе были девочки, а мальчик валялся тут и думать не думал ни о чём занимательном. Но ушли они только на следующий круг, а не убрались совсем. Кумико добралась до шнура. Неловко наведя ракету на цель – солнце слепило ей глаза – она дёрнула за шнурок, ракету выбросило из патрона, но – просроченный товар! что возьмёшь? – двигатель её сработал не сразу, так что ракета сначала стукнулась о землю, несколько раз кувыркнулась – и только потом рванула свечкой вверх, оставляя пушистый след; при ударе она, наверное, повредила себе что-то, потому что свечка тут же искривилась, изогнулась… в общем, ракета по пологой дуге обогнула летящих драконов – драконих, конечно – и стала пересекать их курс – прямо перед мордами – и одна из драконих схватила её пастью. Машинально, я думаю. И тут сработала сигнальная головка. Это была ракета для подачи светозвукового сигнала. Ночью такую вспышку видно километров за сорок; звук не так слышен, но тем не менее километрах в пяти люди оглядываются. Когда такая штука срабатывает во рту… Драконихе оторвало голову, и она упала так стремительно, что я почти не успел заметить этого. Вот кадр – она есть, а вот следующий – уже нет. Утрирую, но не очень. 109 До третьей наконец дошло, что происходит какая-то, извините, херня. То, с чем она никогда в жизни не сталкивалась. Не сразу, но дошло. Она посмотрела вниз, вслед падающей сестре или подруге, потом на неподвижного мужика, потом на нас – запоминая. Впечатывая в свой тупой злопамятный мозг. И полетела прочь. Я тут же выкинул её из головы. Кумико стояла неподвижно, всё ещё держа в вытянутой руке пустой картонный пенал. Потом начала медленно оседать, я еле успел подхватить её. Уже у меня в руках тело заколотилось. Глаза закатились, и в уголках рта появилась белёсая пена. ЛЮСЬЕНА Поздно вечером появился Панчо, принёс бутылку вина и какие-то незнакомые сладости, напоминающие засахаренные персики, но кубиками – и зелёного цвета. Он забежал попрощаться, им приказали свернуться на сутки раньше, чем было намечено (то есть не завтра к полуночи, а сегодня к полуночи), что не успели забрать, то бросить – и уматывать поближе к Лифту. Мы же можем оставаться здесь, пока не надоест и пока хватает бутербродов, а бутербродов хватит ещё надолго… Панчо пригубил вино, пожал нам руки и исчез. – Ты что-нибудь поняла? – спросил Гагарин. – Пока нет, – сказала я. Ближе к полуночи мы выбрались из ангара, рассудив, что в суматохе отбытия на нас не обратят внимания, а подышать свежим воздухом, наверное, следует. И заодно как бы невзначай полюбоваться историческим событием: землюки бросают какой-то свой объект и отправляются восвояси. Причём на сутки раньше, чем было намечено. Наверное, что-то происходит вокруг – невидимое, но существенное. Ночь стояла совершенно прозрачная, ни намёка ни на облака, ни даже на дымку. В Кольце прямо над головой чернел разрыв, и по этому разрыву было видно, какое оно огромное и какая небольшая по сравнению с ним наша планета. Над горизонтом рогами вверх плыла оранжевая луна, Кончита. Башня была видна необыкновенно ясно – не только освещаемая её часть, но и заатмосферное продолжение, призрачная, еле уловимая, но всё-таки различимая черта на угольной небесной доске, и яркая звезда самого причала, с которым стыкуются межзвёздные корабли, а там полгода – и ты уже в другом, совсем другом мире… Четыре вертолёта, шелестя винтами, тяжело поднялись и ушли в сторону Башни, а пятый сделал круг над строениями и отправился за ними следом. – Ну, вот… – сказал Гагарин так, словно это он всё организовал, но скромничает. И тут раздался другой, бубняще-воркующий звук моторов, и из-за дальнего ангара показался наземный грузовик на колёсах. Он двигался в облаке света. Он тянулся, тянулся и тянулся, необыкновенно длинный, восемь колёс, уже двенадцать… Вслед ему выехал такой же, потом третий. За третьим появилась совсем небольшая машинка без окон, и замыкал процессию гусеничный трактор. В отличие от наших, этот катился почти бесшумно… Мы с Гагариным уставились друг на друга, уже всё поняв, но ещё не в силах сформулировать. Он нашёлся первым. – Мы не на Котуре… – Ага, – сказала я. Да, катер – это быстро. Непривычно быстро… |