Онлайн книга «Аргентина. Кейдж»
|
— В шко-лу! — негромко, но решительно скомандовал «подпольная кличка Кай». — Возьмешь такси — и чтобы успела к третьему уроку. Проверю! Малявка, обиженно засопев, взглянула на гостью. Анна сочувственно улыбнулась. — Ну, ладно. Как всегда, на самом интересном месте… Маленький кожаный ранец лежал на столе. Девочка, не став его надевать, взяла за ремень и без всякой охоты протопала к двери, стараясь ступать как можно громче. На пороге обернулась. — А такси не нужно. Я на машине monsieur contre-amiral, она в соседнем переулке стоит. Ага! Ага! Вечером обязательно приеду… И, уже с лестницы: — Синьорина Анна! Я — Гертруда, но можете звать Гердо-о-ой!.. Кай — и его Герда… Секретный агент Мухоловка подошла к раскрытому окну, глубоко вдохнула, скользнув взглядом по густой листве платана. Кажется, она попала по нужному адресу. Как там у Андерсена? «В большом городе, где столько домов и людей…» В большом городе Париже, где столько домов и людей, что даже контрразведка бессильна… — По паспорту я — Йоррит Марк Альдервейрельд, — негромко проговорил быстроногий. — Но лучше просто — Марек, так меня все зовут. Как вы уже догадались, чистокровный голландец, родился в Нидерландской Индии, где очень много диких лемуров… — А еще — орангутангов. Мухоловка повернулась и, не сдержавшись, царапнула взглядом «чистокровного». Поляк или чех, и лицо почему-то знакомое. Картотека розыска? Секретный агент по кличке Кай… Нет… Просто кого-то очень напоминает. Красивый парень! — А про себя я еще не придумала, Марек. У меня итальянский — с немецким акцентом, это сразу заметно… Марек усмехнулся. — А немецкий — южный, почти как у меня. И еще… Шрам от пули вы челкой прикрываете, но лучше носить берет. Давайте присядем!.. Отодвинув стул, подождал, пока гостья устроится, затем поставил на стол большую темную бутыль. — Это — по желанию. Мне дочь строго запретила, но, если что, скажу, будто вы настояли. На первый раз простит. Кстати, если хотите, могу принести пепельницу. Я сам — некурящий. Ну, с некоторых пор… Последнее прозвучало не слишком уверенно, и Мухоловка предпочла сигареты пока не доставать. — К тому же вы — художница. Не забыли, Анна? Остается сложить все вместе… — Уже. И — решилась. — Марек! У меня очень хорошая память. Мы с вами не встречались, я не слыхала вашего голоса, но лицо где-то видела. И не в газетах, не в книге… Если вы профессионал, тогда все понятно, наш мир очень тесен. Это могло быть? — Да, — очень спокойно ответил он. Достал глиняные стаканы, пододвинул бутыль. — Вы видели фотографию гауптштурмфюрера СС Харальда Пейпера. Это мой брат-близнец. Анна на миг прикрыла веки. То же лицо, но под фуражкой с высокой тульей. Белая рубашка, черный мундир… — Точно! Открыв глаза, вновь скользнула взглядом по лицу того, кто сидел напротив. Улыбнулась. — Вы не думали отрастить большие-большие усы, Марек? Впрочем, не стоит, таких памятливых, как я, в Париже не очень много. Хотела сказать, что подобное сходство — и опасно, и очень перспективно, но прикусила язык. Не ее тайна. — А что касается меня… Италия, Южный Тироль. Там живут немцы, говорят на диалекте, близком к баварскому. Маленький поселок Баргарата-Мармарола, для местных — просто Мармарола. Там я родилась, училась, писала картины… [26] — А рисовать вы умеете? — мягко улыбнулся Марек. Мухоловка поглядела в сторону стоявших вдоль стены полотен. Ее так и подмывало сказать, что подобное — хоть с закрытыми глазами, причем малярной кистью или веником. — Пауль Клее, — понял ее капитан деревянного корабля. — Да, над этим в Рейхе сейчас принято издеваться. Не всегда и не всем приятно смотреться в зеркало. Итак, вы писали картины… — …А заодно штурмовала окрестные скалы. В этом мае навернулась, когда дюльферяла с Lupo, то есть с Волка, лежала в веронской больнице… Итальянский паспорт, кстати, у меня есть. …Спасибо полковнику Строцци — гореть ему живым в аду! — А еще по данным разведки, вы, Марек, умеете показывать фокусы. — Такие? На ладони чистокровного голландца — черный, как ад, шар. Небольшой, с мячик для тенниса. По ровной поверхности — трещинки-паутинки. — Назовите любое число — от одного до, скажем, пятидесяти… 8 Толпа напирала, давила, захлестывала, сзади же с регулярностью метронома доносилось одно и то же: — Быстрее, Крис! Быстрее, мы же опоздаем! Быстрее!.. Ну, что ты стал? Крис, поторопись! До отправления поезда — еще полчаса, но пережидать высыпавший из вокзальных дверей народ — пассажиров только что прибывшего «скорого», Мисс Репортаж категорически отказалась. Тому была причина: в годы давние, по ее собственному рассказу, семья Бьерк-Грант однажды умудрилась вовремя не приехать на вокзал… — Крис, ну быстрее!.. Кейдж отнесся к происходящему философски. В спину не толкает — и ладно. Сквозь толпу же пробираться трудно, но возможно, ибо их маленький отряд возглавлял лично Монстр, увешанный самым ценным багажом — фотоаппаратурой, включая оба штатива. Свои камеры, впрочем, Крис ему не отдал, благо не слишком тяжелы. Купленный в Берлине новенький «Contax II» [27] — на левом боку, старый проверенный «No. 1A Pocket Kodak» — на правом. Все прочее доверили носильщикам. Поезд Париж — Тулуза, девять часов в пути, прибытие — ровно за час до рассвета. Бр-р-р-р!.. — Зато день не пропадет! — наставительно заметила Лорен. — Бодрись, малыш. Кейдж честно бодрился, Монстру же было все равно. Он мог спать в любых условиях, чем и занимался в свободное от еды и работы время. …Откуда взялся, не знал никто, даже Джордж Тайбби. По слухам, Лорен привезла Монстра то ли из снежной Аляски, то ли из лесных чащ штата Вашингтон. Для чего, ясно — таскать тяжести и держать поодаль любопытных. Монстр, к всеобщему удивлению, умел разговаривать, правда, не слишком часто и не более трех слов за раз, и даже, опять-таки по слухам, разбирал буквы. Что интересно, против его нахождения при особе блистательной мисс Лорен не возражал никто, даже ее жених. Сам же Монстр объяснял свое присутствие просто: — Мы — друзья! И весело скалился желтыми клыками, ввергая сотрудниц редакции в состояние, близкое к столбняку. Но порой бывал и незаменим, как например, сейчас, в толпе. |