Книга Лучшая подруга, страница 46 – Владимир Колычев

— А кто вызвал наряд?

— Сторож.

— Может, он и вернул все на место.

— Зачем ему нужен был гроб?

— А вдруг я что-то искала?

— Что вы искали?

— Ничего. Но сторож мог подумать, что я искала, ну, например, бриллианты.

— Почему именно бриллианты?

— А это первое, что пришло в голову. — Инна щелкнула пальцами возле своего виска.

— Значит, вы искали бриллианты? — Ковригин пристально смотрел на нее.

— Бриллианты искал сторож, а я сводила счеты с Оксаной Некрасовой. Шарики за ролики заскочили.

— Да?

— У меня душевный срыв, а вы держите меня здесь.

— А кто нашел ваши бриллианты? — спросил Ковригин.

— Не было там ничего!

— А если их нашел я? — Он не просто смотрел на Инну, он вынимал из нее душу.

И загружал ее фальшивыми бриллиантами.

— Вы?! — не сдержалась она.

А если алмазы настоящие? Может, Ковригин сам и взялся за лопату. Он же и нашел сокровища.

— А почему я не мог их найти?

— Потому что не было там никаких бриллиантов.

Инна попыталась сдать назад, но Ковригин крепко держал ее за душу.

— Были!

— Нет. — Она робко мотнула головой.

— И вы можете все получить назад. Если признаетесь.

— Назад?

Инна задумалась. Действительно, Ковригин мог оформить изъятие в строгом соответствии с законом. И тогда Инна могла получить бриллианты. В завещании же четко сказано, что ей принадлежит все имущество Некрасова. Все!

— Что вы искали в могиле у Оксаны Некрасовой? — резко спросил Ковригин.

Ощущение было таким, как будто Инну толкнули на скользкую наледь, которая вела под уклон высокой горы. Ковригин толкнул, и она покатилась.

— Бриллианты, — кивнула она.

— Как бриллианты оказались в могиле?

— Мой покойный муж спрятал.

— Когда вы об этом узнали?

— Вчера.

— От кого?

— В дневнике у него прочитала… Случайно нашла, случайно прочитала.

— Я могу ознакомиться с этим дневником?

— Да, конечно… Но после того, как вернете сокровища.

— Нечего возвращать.

— Почему?

— Я ничего не искал. И ничего не находил. Это сделал кто-то другой.

— Зачем же вы тогда?..

— Извините.

— И это все? — возмущенно протянула Инна.

— Будете жаловаться прокурору? — усмехнулся Ковригин. — После того как натворили дел… Кто мог найти и похитить ваши бриллианты?

— Не знаю, может, сторож…

— И много там было?

— Раньше надо было спрашивать, — мрачно усмехнулась Инна.

— И все-таки?

— Оставьте меня в покое!

— Может, и оставлю, — пожал плечами следователь. — Но узел-то все равно затягивается.

— Какой еще узел?

— Вокруг вас… Гибель мужа, завещание… Кстати, а где сейчас дочь вашего покойного мужа?

— Дочь?! — Инна в замешательстве глянула на Ковригина.

А ведь этот недоумок прав. Кольцо вокруг нее действительно сжималось. Некрасов, Леон, Римма, Башмаков, Зоя, Глеб, Краколов… Все они на ее совести. А Ковригин все копает, копает…

— У вашего покойного мужа была дочь.

Ковригин невыносимо действовал на нервы, но Инна все же уловила подвох, заключенный в его вопросе.

— Почему была? Она и сейчас есть… Зоя отправилась в свадебное путешествие.

— Она вышла замуж?

— Наверное.

— Наверное?

— Ну, она жила с Глебом… Может, расписались, я не знаю. Мне это неинтересно.

— Вас совсем не беспокоит судьба Зои? — с укором и в обличительном тоне спросил Ковригин.

— Ну почему же… Я отписала ей целый миллион. Плюс квартира, машина… А путешествие — это уже за свой счет…

Инна не врала, она просто сказала о своих благих намерениях. Хотела она отстегнуть Зое миллион? Хотела! Но пожадничала. С кем не бывает?

— Куда путешествие?

— Не знаю.

— Вы в этом уверены?

— Я уверена в том, что вы меня утомили. — Инна едва сдерживала злость, глядя на Ковригина.

— Советую вам набраться терпения. Впереди вас ждут непростые времена. Вам придется много чего объяснить…

— Я ни в чем не виновна. И точка… Кстати, а где мой адвокат?

Инна отказалась от разговора с глазу на глаз и очень скоро оказалась на свободе. Но Ковригин продолжал держать ее за шиворот. Она уезжала, чувствуя на себе его руку. Он ведь не отпустит и будет мучить ее. Пока не сдохнет…

* * *

Вчера рыбный день, сегодня рыбный день, завтра рыбный день. Выбора нет, поэтому Глеб не против, но все равно хотелось бы хлебушка пожевать. Или хотя бы «завтраком туриста» побаловаться.

— А мы можем хранить память о твоем отце в пустой банке? — спросил Глеб.

— Что, прости? — не поняла его Зоя.

— Завтрак съедим, а банку оставим.

Она говорила, что ни под каким предлогом не вскроет найденные в пещере консервы. Глеб ее прекрасно понимал, но что поделать, если у него шутливое настроение?

— Завтрак едят утром, а у нас уже вечер.

— Назовем его ужином.

— Нет!

— Тогда я назову ужином тебя!

Глеб поднялся из-за стола, вял вилку, нож, потер одно о другое, как это делают людоеды перед обедом.

— Меня можно, а завтрак нельзя, — кивнула она.

— Иди ко мне, я все прощу.

— Но я буду сопротивляться! — засмеялась Зоя.

— Тем вкусней будет мой ужин.

Глеб хотел взять ее за руку, но Зоя отскочила назад.

— Останешься голодным!

— А это мы посмотрим!

Зоя выскочила из кухни, Глеб бросился за ней. Телевизора у них нет, так что хочешь не хочешь, а развлечение приходилось искать в постели. А Глеб хотел.

В комнате Зоя схватила телефон и, не размахиваясь, несильно бросила его в Глеба. Он даже не стал уклоняться. Телефон ударился в живот, упал под ноги, Глеб перескочил через него, поймал Зою.

— Стоять!

— Лежать! — засмеялась она.

— Лежать! — согласился он.