Книга Шестой Ангел. Полет к мечте. Исполнение желаний., страница 30 – Вадим Фёдоров

Аня кивнула и задумалась. А я вернулся на кухню, по пути заглянув в детскую. Лёша сидел на полу и складывал паззл.

— Как дела? — спросил я. — Спать собираешься?

— Собираюсь, — ответил мальчик. — А вы мне сказку расскажете?

— Обязательно, — ответил я, — минут через десять вернусь. Только родителей твоих уложу и им сказки расскажу — и сразу к тебе.

Алексей рассмеялся.

Его отец сидел на кухне и спал. Я растолкал Игоря, проводил в большую комнату и сдал на руке Анне. Вернулся к Алексею.

Тот уже лежал в кровати. Я разделся, юркнул под одеяло на диван и принялся рассказывать единственную сказку, которую знал. Про принцессу и русалок.

Утром я проснулся от того, что Аня собирала Лёшу в детский садик. Натянул тренировочные штаны и юркнул в ванную, где почистил зубы и сполоснул лицо. Хлопнула входная дверь.

Я заглянул в кухню. За столом сидел Игорь и завтракал. На тарелке у него была яичница и тосты.

— Доброе утро, — сказал я ему, — голова не болит?

— Привет, — хмуро отозвался Игорь, — болит немного.

— Не похмеляешься? — спросил я его.

— Не, я сегодня в цех, у нас там с этим строго, — ответил Игорь. — Вчера просто после обеда халтура была. Могилы копали. А в такой мороз без согрева никак нельзя.

— И часто у тебя халтура? — спросил я.

— Бывает, — ответил Игорь. — А ты чего спрашиваешь? На работу хочешь устроиться? Так это к тестю. Он у нас такие вопросы решает.

— Не, — ответил я, ставя на плиту ковшик с водой и кидая туда яйца, — у меня своя работа есть. Ещё похуже вашей.

— Что может быть хуже? — усмехнулся Игорь.

— Вы хороните людей, а я их чувства воскресить пытаюсь, — серьёзно ответил я, — живые мертвецы похлеще мёртвых будут.

— Психолог, что ли? — спросил Игорь.

— Типа того, — ответил я, — специалист по семейным отношениям.

— У нас всё нормально, — предостерегающе сказал Игорь.

— Ага, я это и вижу, — усмехнулся я, — так нормально, что ты чуть ли не каждый день от счастья водкой заливаешься.

— Ты вообще кто такой? — возмутился Игорь. — Ты кто?

— Я вчера представлялся, — ответил я. — То, что ты не запомнил, твои проблемы. У жены спроси. Она расскажет, кто я и что.

— Мы только вечером увидимся, — ответил Игорь, — она из садика сразу на работу поедет.

— А ты чего сидишь? — удивился я.

— А мне сегодня к десяти, успею ещё, — буркнул Игорь.

— Я смотрю, тебе работа не очень нравится, — помолчав немного, возобновил я допрос.

— Не нравится, — кивнул головой Игорь, — но платят хорошо.

— А раньше где работал? — продолжил спрашивать я.

— Токарем, в Мостоотряде, — лицо Игоря просияло от воспоминаний. — Мосты мы строили через Неву. Меня до сих пор зовут обратно. Я на хорошем счету там был. И друзья у меня там остались.

— Хорошо, а что ты ушёл оттуда? — удивился я.

— Так тесть хорошую работу нашёл, — ответил Игорь. — Мы же в ипотеку влезли. Токарем бы я не потянул.

— Хороший у тебя тесть, — протянул я, — и работу нашёл, и с ипотекой помог, и квартиру подыскал. Кстати, чего ты до сих пор тут ремонт не сделал? Если у тебя руки золотые.

Игорь повернулся ко мне, чуть не смахнув мой завтрак, состоящий из двух сваренных вкрутую яиц. Посмотрел мне прямо в глаза.

— Душа не лежит, — сказал просто, — да и времени нет. Стараюсь заработать побольше, чтобы семью содержать.

Я выдержал его взгляд. Положил ему руку на плечо.

— Сегодня вечером будь трезвым, пожалуйста, — попросил я его, — мне с вами поговорить надо будет. Выскажу своё мнение и подскажу, что делать.

— Хорошо, — кивнул головой Игорь, — не проблема. Я ж не алкоголик какой.

Мы доели свои завтраки. Собрались. Я вышел на улицу вместе с Игорем.

— Ты сейчас куда? — спросил он.

— К тестю твоему, — ответил я, — с визитом вежливости.

Игорь крякнул, развернулся и потопал к автобусной остановке. А я направился к ближайшей станции метро.

Доехал до Петроградки. Нашёл контору со скромным названием «Вечность».

Симпатичная секретарша среднего возраста, во всём чёрном, встала навстречу мне из-за стола.

— Что привело вас к нам? — спросила она печально.

— Я к Семён Семёнычу, — сказал я так же печально, — передайте, что к нему пришёл внебрачный сын его брата.

У секретарши округлились глаза. Она юркнула за дверь, обитую дерматином. Через несколько секунд выпорхнула из-за неё и жестом пригласила войти.

Анин отец был седовлас, среднего роста, поджар. На нём был надет чёрный в полосочку костюм.

— Антон умер девять лет назад, — сообщил он мне, привстав из-за стола.

— Я знаю, — сказал я, пожимая руку Семён Семёновича и протягивая ему чешский паспорт, — 10 июня, инфаркт миокарда.

Анин отец внимательно изучил паспорт. Хмыкнул.

— Помните, Антон по обмену ездил в Чехословакию? — начал я заранее приготовленную речь. — Там он и познакомился с моей мамой. Марта Ангелова. Я родился после его отъезда. Они очень редко переписывались. Но мама постоянно следила за его жизнью. И когда он умер, очень переживала. И попросила, чтобы я познакомился со своей семьёй. Сразу скажу, мне от вас ничего не надо. Я обеспечен. И можете не переживать, что я жулик. По профессии я психолог. Специалист по семейным отношениям.

— А что за имя и фамилия такие странные? — держа в руках мои документы, продолжил допрос Семён Семёныч.

— Так фамилия по матери: Ангел, — сказал я, — а имя она мне дала из протеста против ввода войск в её страну. Хотела назвать Шестьдесят восьмой, но при записи в метрике воспротивились, сказали, что надо только одно слово. Вот она меня и сократила до Шестого.

— Что-то слабо верится, — сказал Семён Семёныч. — Внебрачный племянник, Марта какая-то. И чего ты к дочери моей поехал? Чего у меня не остановился?

— Да как-то так получилось, не хотелось вас беспокоить, — протянул я виновато, — а с ребятами я уже нашёл общий язык. И с внуком вашим познакомился. Отличный мальчуган.

Лицо у Семёна просияло.

— Наши корни, — довольно произнёс он. — Смышлёный у меня внук. Уже читает. С папашей ему только вот не повезло.

— А мне Игорь понравился, — сказал я, — хороший парень. Работящий.

Лицо у Семёна окаменело.

— Шутишь? — спросил он. — Хороший парень не бухает каждый день. Он вчера опять припёрся домой пьяный. Ты же его трезвым не видел ещё.