Онлайн книга «Пуговичная война. Когда мне было двенадцать»
|
Это великодушное предложение было встречено аплодисментами, а Мари Тентен, как всем известно, подружка генерала Лебрака, провозглашена почетной маркитанткой лонжевернской армии. Курносый объявил, что его кузина Тави Планш по мере возможностей будет присоединяться к сестре Тентена, и ей тоже досталась ее доля восторгов. Впрочем, Бакайе не аплодировал, он даже как-то косо взглянул на Курносого. Его поведение не осталось незамеченным бдительным Крикуном и счетоводом Тентеном, и они даже подумали, что есть в этом что-то подозрительное. – В полдень, – объявил Тентен, – мы с Крикуном пойдем к мамаше Майо за покупками. – Идите лучше к Жюлод, – посоветовал Курносый, – говорят, у нее выбор барахла больше. – Все торговцы – жулики и воры, – бросил Лебрак, чтобы прекратить спор. Похоже, помимо общих идей, он имел еще и некоторый жизненный опыт. – Если хочешь, купи половину у одного, половину у другого. Посмотрим, где нас меньше обдерут. – Может, лучше покупать оптом, – заявил Було, – так было бы выгодней. – В общем, делай, как хочешь, Тентен, ты казначей, разбирайся сам. А нам, когда закончишь, только покажешь счета: мы не должны соваться раньше времени. Тон, которым Лебрак высказал свое мнение, положил конец спорам, грозившим стать бесконечными. И очень вовремя, потому что заинтригованный их поведением отец Симон, напустив на себя рассеянный вид, принялся прогуливаться рядом с ними взад-вперед, навострив уши и пытаясь на лету ухватить обрывки их разговоров. Его старания ни к чему не привели, но он пообещал себе, что будет внимательно наблюдать за Лебраком, проявляющим заметные признаки внешкольного умственного развития. Крикун, тощий как спичка, но зато более смышленый и наблюдательный, чем все остальные вместе взятые, понял замысел учителя. Тентен и генерал были соседями по парте, так что, если сцапают одного, другой тоже может оказаться втянутым, и ему нелегко будет объяснить наличие у него в кармане столь значительной суммы. Поэтому Крикун посоветовал ему не доверять «старикану», чьи намерения, по его мнению, не представлялись честными. В одиннадцать Тентен и Крикун направились к дому Жюлод. Вежливо поздоровавшись, они попросили на су пуговиц для рубашки и поинтересовались, сколько стоит резинка. Вместо того чтобы ответить на заданный вопрос, торговка с любопытством глянула на Тентена и слащаво-лицемерным тоном спросила: – Это для вашей мамочки? – Нет! – вместо него ответил недоверчивый Крикун. – Для его сестры. И пока торговка, по-прежнему улыбаясь, называла им цены, легонько ткнул товарища локтем в бок и шепнул: – Уходим! Оказавшись на улице, Крикун пояснил свою мысль: – Видал эту старую сороку? Все-то ей надо знать: зачем, как, где, когда, да еще и что! Если мы хотим, чтобы вся деревня поскорей узнала, что у нас есть военная казна, надо просто всё покупать у Жюлод. Теперь ты понимаешь: нельзя покупать всё, что нам нужно, одним махом. Иначе это вызовет подозрения. Лучше сегодня купить одно, завтра другое и так далее. А уж чтобы еще раз прийти к этой старой кошелке – ну уж нет! – А еще лучше, – отвечал Тентен, – отправить к мамаше Майо мою сестрицу Мари. Подумают, что ее послала мать, понимаешь. К тому же она лучше нашего разбирается в таких делах. Она даже умеет торговаться, старик! Будь спок, с ее помощью мы получим достаточно веревок и лишние две-три пуговицы. – Ты прав, – согласился Крикун. Потом они встретились с Курносым, который поджидал их с рогаткой в руках, прицеливаясь в воробьев, клевавших зернышки на навозной куче папаши Гюгю. Мальчишки показали ему нашитые на голубую картонку белые стеклянные пуговицы для рубашки. Всего пятьдесят штук – друзья признались, что пока их покупки этим ограничиваются, и, поведав о причинах их осмотрительного воздержания, пообещали, что очень скоро всё будет куплено. И точно: около половины первого, когда Лебрак пообедал и, сунув руки в карманы и насвистывая песенку Курносого, в то время очень популярную у юных лонжевернцев, возвращался в класс, он заметил свою подружку, с озабоченным видом поспешающую к дому мамаши Майо по Трубному проезду. Поскольку на пороге в этот момент никого не было, а она его не видела, Лебрак привлек ее внимание тихой позывкой серой куропатки – «тирруи», предупредив таким образом Мари о своем присутствии. Она улыбнулась, потом знаком дала ему понять, куда направляется. Обрадованный Лебрак ответил ей широкой улыбкой, которая выражала всю радость его энергичной и неиспорченной души. В укромном уголке школьного двора присутствующие, с минуты на минуту ожидая прихода Тентена, упорно не сводили нетерпеливых глаз с ворот. Все уже знали, что Мари взяла на себя обязанность сделать покупки и что Тентен ждал за мыльней, чтобы принять из ее рук сокровище, которое он вскоре предъявит на всеобщее обозрение. Вот наконец и он. Перед ним шел Крикун. Бойцы встретили их появление дружным восторженным «О!». Его окружили и забросали вопросами: – Добро принес? – Сколько пуговиц для куртки дали за одно су? – Длинные веревки есть? – Петли покажь! – Нитки прочные? – Да погодите вы, черт побери! – прорычал Лебрак. – Если вы будете говорить все вместе, то ничего не услышите, и если все навалятся на него, никто ничего не увидит. Ну-ка, вставайте в круг! Сейчас Тентен нам всё покажет. Мальчишки неохотно расступились: каждому хотелось оказаться поближе к казначею и по возможности потрогать его добычу. Но Лебрак был неумолим и запретил Тентену вытащить хоть что-нибудь, пока вокруг него не образуется пустое пространство. Когда наконец все успокоились, торжествующий казначей один за другим стал вынимать из карманов свертки в желтой бумаге и перечислять: – Пятьдесят пуговиц для рубашек на картонке! – Вот это да! – Двадцать четыре пуговицы для штанов! – Ух ты! – Девять пуговиц для подштанников: одна сверх счета, – добавил он. – Вы же знаете, на одно су дают только четыре. – Это наша Мари выторговала, – с гордостью пояснил Лебрак. – Четыре пряжки для штанов! – Целый метр резинки! – Тентен растянул ее, чтобы показать, что она не пересохла. – Две пряжки для курток! – До чего красивые! – похвалил Лебрак, который подумал, что как-нибудь вечерком, если у него была бы такая, может, он… ну, короче… – Пять пар обувных шнурков! – усердствовал Тентен. – Десять метров веревки плюс еще большой кусок, который она получила за то, что купила сразу на такую крупную сумму! – Одиннадцать иголок: целый набор и еще одна! Моток черных ниток и моток белых! Появление из обертки каждой новой покупки сопровождалось восторженными одобрительными возгласами: «Ух ты!», «Ого!», «Вот черт!» и другими. |