Онлайн книга «Улыбка химеры»
|
Ох, только бы не напиться, а то ж он и к двенадцати не встанет! Не хватало только записи в личное дело, что в первый же день не вышел на общественные работы. * * * Крайняя кабинка в женском туалете между четвертым и пятым этажами была по-прежнему занята. Каждый раз, закончив отскребать от говна очередной санузел, Максим возвращался на это треклятое межэтажье, вежливо стучался и уходил, не получив ответа. Может, там и нет никого? Может, просто дверь заклинило? Он припал к двери ухом, уловил частое прерывистое дыхание и еле слышный, сдавленный всхлип. – Что с вами? Вам плохо? Ну, ответьте же, пожалуйста, а то я буду вынужден обратиться в охрану! – Не на-адо никого зва-ать, – донесся наконец из кабинки плачущий голос. – Со мной все хо-ро-шо. Вы только уходите, пожалуйста! Голос звучал настолько по-детски, что Максим не на шутку встревожился. Дети до двадцати одного года не могут находиться на территории молла без сопровождения. Это аксиома. – Выйдите, пожалуйста! – настаивал он. – Я должен убедиться, что у вас все в порядке. – Уходите! Вам что, неясно сказали?! Вы что себе позволяете?! Вообще, что вы делаете в женском туалете?! – на сей раз в голосе прозвучало вполне взрослое отчаяние. Максу стало стыдно. – Девушка, – заговорил он просительно. – Поймите, я не могу уйти. Я клининг-менеджер. Сейчас по расписанию санитарный час. Вы сперва дайте мне убраться, а потом, если хотите, залезайте туда обратно и сидите там хоть до морковкина заговенья. Точнее, до следующего санитарного часа. За дверью всхлипнули, но промолчали. Максим почувствовал, что победа уже близка. – Девушка, – решительно сказал он. – Выходите или я дверь вышибу! На самом деле, это была пустая угроза. Вышибать двери при любых обстоятельствах строго-настрого воспрещалось, поскольку двери были хлипкие, полые внутри, трескались на раз, и поди ее потом почини, эту дверь. Но девушка-то этого знать не могла! Замок щелкнул. На пороге кабинки показалось длинноногое существо в умопомрачительном серебристо-прозрачном мини. До кучи это мини было еще и разорвано до пупа, и существо с трудом придерживало его на груди руками. Существо шмыгало носом и размазывало по щекам слезы, сопли и макияж. Черт, без десяти два! Откуда она здесь взялась в таком виде? С ночи тут сидит, что ли? – А когда следующий санитарный час? – уныло спросила девица вместо приветствия. – В два ночи. А ты что, здесь жить собираешься? – участливо поинтересовался Максим, оперативно орудуя шваброй, так как время, отведенное ему на уборку, заканчивалось и пора было сдавать инвентарь. К счастью, кабинка оказалась на удивление чистой. – Да. Может быть. Не знаю. Я теперь совсем ничего не знаю! И вообще, куда я в таком виде пойду? – И девица безутешно разрыдалась. Выглядела она тютелька в тютельку на свои законные двадцать один и ни минутою старше. Максим внезапно ощутил себя в привычной роли учителя. – Так, – сказал он. – Стой тут и никуда не уходи. Впрочем, действительно, куда ты в таком виде пойдешь? Тебя ж нравственный патруль в два счета загребет в таком прикиде. Вот что, лезь давай обратно в кабинку и никому больше не открывай. Сейчас я сдам швабру и прочие причиндалы, душ приму и вернусь сюда за тобой с нормальной одеждой. Какой хоть у тебя размер? * * * Переодевшись в майку и джинсы, она слегка успокоилась, но выглядела по-прежнему настороженно и как-то безнадежно тоскливо. – Тебя как звать-то? – спросил Максим. – Галадриэль, – ответила она без всякого выражения. Максим сочувственно присвистнул. – Кто ж тебя таким имечком наградил? – Ну кто-кто? Родители. Главное, назвали, а сами слиняли из школы и за столько лет ни гугу. А я теперь ходи мучайся. Нашла б, поотрывала им кой-чего. Но где ж их теперь искать-то? К тому ж вряд ли они все еще вместе. – Так ты из школьных детей? Ну ясно, ясно. – Максим понимающе покивал. – Ну и чего тебе ясно? Чего тебе ясно, дядя? Вот все вы такие уроды! Понаделаете детей без счету, а школа потом с ними мучайся. А они, наоборот, со школой. И так по кругу. Ненавижу! – Она заскрипела зубами, и лицо ее исказилось. – Ну тише, тише. – Максим положил было ей руку на плечо, но она шарахнулась, как от удара. – Зачем ты так уж сразу про всех-то? Ты, наверное, недавно только школу окончила? – Этим летом. Ну и что с того? – Да ничего. Просто ты еще не научилась разбираться в людях и в ситуациях. Наверное, и за оградой одной ни разу побывать не пришлось? Да это все придет, не волнуйся. Со временем… – Ну хорошо, а до этого мне что, в кабинке туалета сидеть? – задиристо перебила она его. Максим смутился. – Да нет, зачем же в кабинке? Ты вообще как там оказалась? Ты ж мне и не рассказала еще ничего. Давай, давай, не стесняйся, выкладывай! Глядишь, я тебе помогу. – Никто мне теперь не поможет! – Лицо ее сморщилось, и Галадриэль горько заплакала. Помня ее первую реакцию, Максим больше не пытался к ней прикасаться. Он просто протянул ей пачку бумажных платочков. – Понимаешь, – сказала она сквозь слезы, – я приехала сюда только вчера. Прямо из школы, понимаешь? Прямо с самолета пошла, как положено, в отдел общественных работ. Они мне там дали список. – Так. – Максим начал догадываться, в чем дело. – И что же ты выбрала? – Услуги по сопровождению. – Галадриэль совсем по-детски шмыгнула носом. – Мне одна тетка в очереди посоветовала. Говорит, работенка непыльная и к тому же час считается за два. Я не думала, что будет так мерзко. Я думала, будет прикольно. Думала, ну может же кому-нибудь просто быть одиноко. И я ведь тут тоже совсем одна. И теперь я… Я ведь там зарегистрирована на две недели. Ой, что ж со мной теперь будет, ой, божечка мой! – голос ее опять сорвался. Максим опять терпеливо дал ей прореветься. Что ж, она права. Взрослая уже, должна понимать. Две недели неявки на общественные работы – это вам не шуточки. Но господи, какой же мерзавец ей попался! Видел же, что перед ним ребенок совсем! Бывают же мрази! – Он… что-нибудь… с тобой сделал? Галадриэль замотала головой. – Он не успел. Я убежала. Мы были в номерах, на верхнем этаже торгового центра. – Не плачь, – сказал Макс, чувствуя себя отчасти добрым волшебником. – Не конец света. Сейчас мы с тобой все это разрулим. Сперва пойдем к врачу. Он даст справку, что у тебя нервный срыв, и бюллетень на два дня, и официальное освобождение от данного вида общественного труда из-за полной твоей к нему профнепригодности. Это ж любому невооруженным глазом видно! Потом мы с тобой в первом же интернет-кафе зайдем на соответствующий сайт – я тебя научу, у вас же там в школе, небось, и доступа к интернету толком не было? Да ничего, это просто. Ты там зарегистрируешься, и сама, без всяких дурацких теток, устроишься на эти две недели посудомойкой в какое-нибудь кафе. Хорошо? |