Книга Я оставлю свет включенным, страница 64 – Александра Миронова

– Пообещай не кричать, и тогда я открою рот, – прошептало оно ей на ухо голосом Данилы. Глафира выдохнула и разом обмякла. Кивнула. Даня отнял руку ото рта.

– Идиот, – сердито прошептала Глафира, готовая вцепиться ему в глаза. В темноте номера Даню практически не было видно – одет в черное, только глаза сверкают в тусклом свете уличного фонаря.

– Ну, знаешь ли, – насмешливо прошептал он в ответ. – Мы в ответе за тех, кого приручили. Ты обещала мне в полночь порцию своих дивных кексов и не пришла! А по большому счету, накормив меня таким деликатесом, ты, как честная женщина, должна была выйти за меня замуж!

– Заткнись, – прошипела Глафира, – ты с ума сошел? Зачем ты залез в окно? А если бы тебя кто-то увидел?

– Я бы объяснил, что лезу в окно к любимой женщине, – пожал плечами Данила. – Старички были бы в восторге!

– Еще варианты будут?

– Будут. Как там Жоржик?

– Лучше всех, я оставила его у соседки, он выглядел полостью довольным жизнью.

– Продал хозяина за сосиску, – вздохнул Даня, обходя Глафиру и укладываясь на ее кровать прямо в одежде.

– Что за наглость? – задохнулась та.

– Скажи-ка, а что задумал твой дружок? – светским тоном поинтересовался Даня.

– Мой дружок? – не поняла Глафира.

– Да, непобедимый Марк. Знаешь, мне сегодня выпал случай с ним познакомиться.

– Что? – воскликнула Глафира, а Даня тут же приложил палец к губам и зашипел:

– Тише, милая, ты во всем такая страстная?

Глафира подошла к кровати, присела на краешек и, наклонившись к Дане, прошипела ему в лицо:

– Что ты несешь?

– То, что твой Марк меня все-таки нашел, но не арестовал. Сказал, что мы вместе будем строить тебе дом.

– Строить что? – тупо переспросила Глафира, не в состоянии понять происходящее.

Марк собирался арестовать этого клоуна, она сказала, что если он это сделает, то она с ним никуда не поедет. И теперь, получается, Марк позволит ему уйти? Ради нее? Глафира ощутила такое ликование, что с трудом удержалась от крика радости. Он ее любит, действительно любит! Все утрясется, дети вернутся, они уедут, он ее прикроет, и она сможет быть счастлива? Она действительно сможет быть счастлива?

– Дом строить, – вздохнув, повторил Даня. – Это очень романтично, не находишь?

– Шагай отсюда, строитель, – ласково предложила Глафира.

Встав с кровати, она подошла к небольшому холодильнику, где хранилась вся снедь, которую принесли ей сердобольные односельчане. На скорую руку побросала часть припасов в пакет и протянула Дане:

– Ну все, иди, голодная смерть тебе не угрожает.

– Зато мне угрожает смерть от разбитого сердца. Ты любишь этого Марка, да?

– Это не твое дело, – снова зашипела Глафира и распахнула окно. – Уходи как пришел.

– А поцелуй? – Резко вскочив с кровати, Даня в один прыжок оказался рядом с Глафирой и наклонил свое лицо к ее. В какой-то момент ей показалось, что он действительно ее поцелует. Он коснулся губами ее волос:

– Я круче Марка, поверь. И я никогда не бью друзей кирпичами.

Глафира не успела ответить, как Даня быстро поцеловал ее и растворился в ночи.

Она почувствовала, как закружилась голова. Что происходит? Глафира легла на одеяло и сделала попытку во всем разобраться. Но не прошло и минуты, как она уснула сном младенца.

* * *

Сегодня Анна Ивановна встала пораньше и потратила целый час на то, чтобы привести себя в порядок. Каждый день она ездила в больницу (а чем еще здесь было заняться? С ума сойти от тоски можно!), но ей неизменно сообщали одно и то же: «Состояние стабильно тяжелое, никаких прогнозов не даем».

Она уже не знала, что и думать. Может быть, Генрих впал в кому? И сколько это продлится? Все-таки несправедливо было бы уйти из этого мира, не попрощавшись с ним. Такой чувствительный человек наверняка расстроится, зачем ему лишние переживания? Анна не хотела никому причинять неудобства своим уходом. Успеет.

И вот сегодня Клавдия принесла новость: Генриху лучше, вчера его перевели в палату, а сегодня уже выписывают! Просто невероятно. У этой женщины везде были глаза и уши! Но Анна все равно отнеслась скептически к радостной новости – такой уж у нее был характер.

Неужели человека, столько провалявшегося в реанимации, могут так быстро выписать? С другой стороны, в «Особняке» был прекрасный медицинский контроль, в чем она уже успела убедиться (Роман Михайлович убедил ее принять несколько жемчужных ванн и пройти курс массажа). Может быть, все дело в этом? Генрих будет проходить реабилитацию здесь, а не в областной больнице?

В любом случае она заглянет к нему, поздравит с выпиской и расскажет последние новости, если это еще не успел сделать кто-то из закадычных подружек Клавдии.

Анна надела платье нежно-зеленого цвета, уложила волосы и в последний момент достала нитку жемчуга. Попыталась застегнуть, но ничего не получилось. Еще месяц тому назад она бы просто швырнула ее в самый дальний угол, но сейчас решила воспользоваться предлогом и заглянуть к Таше. Та со вчерашнего дня была в «Особняке», но из своего номера не выходила.

Анна выскользнула из своей комнаты и направилась в конец коридора. Номер Таши находился недалеко от кабинета главного врача, и Анна Ивановна подумала: уж не имеет ли тот на Ташу виды? А может быть, они… А что, вполне пикантно! Анна Ивановна тут же устыдилась собственных мыслей. Еще не хватало превратиться в сплетницу вроде Клавдии.

Она тихонько постучала в дверь:

– Ташенька, это я, Анна Ивановна.

– Входите, открыто! – раздалось откуда-то из глубины номера, и Анна Ивановна толкнула дверь.

Хозяйки не было в комнате, но было слышно, как в душе льется вода.

– Я позже зайду! – крикнула она.

– Нет-нет, я уже, – возразила Таша. Шум воды стих, и спустя пару минут на пороге появилась женщина.

Анна Ивановна и не сразу узнала ее. Одетая в узкие джинсы и блузку с длинными рукавами, с мокрыми волосами, разрумянившаяся после душа. Таша обладала тем шиком высокого класса, который позволял ей в любой одежде выглядеть королевой. Ко всему еще у нее была тонкая талия, узкие бедра и весьма аппетитная грудь – Анна наметанным взглядом оценила пропорции и вынесла вердикт: идеально!

– А что…

– Что случилось? – рассмеялась Таша. Выглядела она подозрительно веселой и оживленной. – Случилось то, что я вчера встречалась с удивительной женщиной, Анжелой Петровной, – это дочь Светланы Фоминичны. – Таша вопросительно посмотрела на Анну Ивановну, чтобы удостовериться, что той что-то говорит это имя. Анна кивнула.

– Так вот, она сказала, что отдаст мне детей, если я найду достойное жилье за тридцать дней. И я практически нашла его!