Книга Осень Европы, страница 79 – Дэйв Хатчинсон

– Тем временем последние сокращения бюджета означают, что настала пора экономии, – она не сказала очевидного – что департаментам, которые покажут результат, пояса придется затягивать не так туго. Она достала из папки на столе распечатку одной фотографии и показала ему. – Вы узнаете этого человека?

Снимок был размазанный, фото увеличивали: лицо молодого человека в полупрофиль. У него было простоватое лицо, коротковатые русоватые волосы. И весь он был какой-то «-ватый», совершенно непримечательный. Петр покачал головой.

– Мы уверены, что этот человек каким-то образом замешан в войне группировок, – сказала министр.

– Да? – Петр не позволил себе спросить, кто такие «мы».

– Он провел в стране уже несколько недель.

– Для меня это новые данные, госпожа министр, – сказал Петр. – Можно получить фотографию?

– Нет. – Министр убрала распечатку обратно в папку, папку положила в ящик стола, а ящик заперла. Петр наблюдал за каждым ее движением с интересом, спрашивая себя, что же на самом деле ему сейчас рассказывают. – Я знаю, что вы и ваши детективы – весь отдел – делаете все, что в ваших силах, но убийства должны прекратиться, майор. Мы не можем себе позволить ждать, чтобы узнать, ошибается динамическое моделирование или нет. Прекратиться они должны немедленно.

– Я не хочу оскорблять ваши умственные способности и говорить, что мои офицеры работают на износ, – сказал Петр.

– А я не буду оскорблять ваши и говорить, что этого недостаточно, – министр снова погрузилась в созерцание своего стола. – Держите меня в курсе, майор.

На этом разговор закончился. Петр встал.

– Конечно, госпожа министр.

* * *

И, естественно, вызов на ковер, если это был он, не возымел никакого действия. Убийства продолжались. Минировали машины, похищали родственников, грабили магазины, а полиция ничего не могла сделать. Все отпуска отменили, была привлечена – к неудовольствию полиции – армейская разведка. Все тщетно.

– Есть и положительные моменты, – сказал Якуб. – Рано или поздно никого не останется, и наступят мир и покой.

– Я говорил министру что-то в этом роде, – сказал Петр.

– Как она это восприняла?

– Мне показалось, оценила шутку.

Они сидели в кабинке в «Опере» – баре, единственным плюсом которого было только то, что в него никогда не ходили другие полицейские. Якуб отпил пива и хихикнул. Сказал: «И ведь это хорошая…» – а потом воздух наполнился дымом и огнем, и в какой-то момент Петр обнаружил, что сидит у стены, в нескольких метрах от кабинки, и глаза у него чем-то забрызганы. Он вытер их, посмотрел на пальцы и увидел, что они скользкие от крови.

Он оглядел бар, и на миг его мозг отказался складывать увиденное в общую картину. Интерьер «Оперы» как будто развалился на куски, и через руины к нему хромал молодой человек с тростью. Он дохромал до того места, где сидел Петр, наклонился и протянул руку.

– Идем со мной, если хочешь жить, – произнес он.

* * *

– Всегда хотел это сказать, – говорил молодой человек. – А еще: «Следуй за этой машиной» и «Я слишком стар для этого дерьма».

Они были в переулке за углом «Оперы» – Петр повис одной рукой на плечах молодого человека, колени у него все еще подгибались.

– Я тебя знаю, – сказал он.

– Это вряд ли, – сказал молодой человек. – Но, боюсь, это я виновник твоих невзгод, майор.

– Министр показывала мне твою фотографию.

Молодой человек взглянул в направлении выхода из переулка. Мимо них к взорванному бару с завыванием проносились полицейские и пожарные машины, неотложная помощь.

– Ваш министр? Министр МВД?

– Да.

– Что она про меня сказала?

– Что ты здесь уже давно и что ты участвуешь в войне.

– Ну, в этом есть доля правды. Как ты себя чувствуешь?

Петр выпрямился.

– Лучше. Где Якуб?

– Твой коллега? Он не выжил.

Петр сделал глубокий вдох, выдохнул. Сунул руку в карман, достал наручники и одним движением защелкнул браслеты на запястьях молодого человека и своем.

– Ты арестован.

Молодой человек посмотрел на наручники.

– А ты неблагодарный ублюдок, майор. Эта маленькая бомба – а бомба была маленькая, иначе бы никто не выжил, – предназначалась для того, чтобы поднять ставки, чтобы полиция и организованная преступность пошли друг против друга. Это была провокация. И я спас твою жизнь.

– У тебя минута, – сказал Петр. – Говори быстро.

– Это займет дольше минуты, – ответил молодой человек. – И будет проще, если я покажу.

* * *

Они дошли до конца переулка, вышли в соседний проулок, затем в другой и еще в один, прошли через улицу, которую Петр не узнал, и в новый переулок, и все это время молодой человек – он называл себя Руди – говорил, говорил и говорил. Говорил о Курьерах, о головах в шкафчиках, картах, параллельных мирах. И вдруг Петр перестал понимать, где они находятся, и магазины выглядели странно, и люди на пути были одеты не по моде, и все вывески были на английском, и они вышли из последнего переулка на великолепную мощеную городскую площадь, залитую светом и полную гуляющих мужчин и женщин, и Петр, который прожил в Праге всю жизнь, понял, что ни разу не видел ее раньше.

– Лучше туда не выходить, – сказал Руди. – Будем у всех на виду как белые вороны. Я знаю, куда можно зайти.

– Что?.. – силился спросить Петр.

– Добро пожаловать во Владислав, майор, – сказал Руди. – И лучше сними наручники. Ты никогда не найдешь дорогу назад без меня, а я никуда не пойду, пока прикован к тебе.

* * *

Неподалеку от площади Руди постучал в дверь очаровательного таунхауса. На стук ответил высокий пожилой джентльмен, который несколько раз перевел взгляд с Руди на Петра и обратно, прежде чем их пустить.

– Надеюсь, ты не будешь против, если я не назову настоящее имя этого господина, – сказал Руди, когда они вошли в коридор. – Можешь называть его Джон, если хочешь. Джон быстренько тебя осмотрит, приведет в порядок.

«Джон», похоже, был врачом. Одна из комнат на первом этаже выглядела как операционная. Петр сел на стол для осмотра и позволил Джону прочистить и перевязать его раны, пока Руди продолжал говорить.

– Прага – единственный город в Европе, где есть тропы, ведущие напрямую в Общество, – сказал он. – Не знаю почему. Но мне казалось, что такое близкое сосуществование должно было привести к какой-то договоренности между городами. Мне нужно было ее понять, увидеть, как Общество взаимосвязано с Прагой.

– И ты начал войну?

– Похоже, с обеих сторон накопилось много недоверия. Я только раскачал ситуацию. Узнал много полезного. Например, то, что ты рассказал о министре МВД. Это очень интересно.