Онлайн книга «Метро 2033: Пифия-2. В грязи и крови»
|
Дальнейшее являлось тайной только для новичков. Остальные рабы, включая Гончую, насмотрелись подобных сцен. Подручные вождя привычно сняли кандалы с ноги убитой и заковали в них не имеющего напарника мужичка, потом отработанными движениями забросили женский труп в опустевшую бочку и вслед за своим предводителем выбрались по лестнице из ямы. Их место тут же заняли надсмотрщики с кнутами, символизируя начало нового дня в «подземном чертоге». * * * – А ты горазд врать, как я погляжу, – сказала Гончая, наблюдая за роющим руками землю напарником. – Или священников специально этому учат? Тот ответил не сразу. Сначала перекрестился, пробормотал что-то вроде: «Господи, прости мне мои грехи», – и лишь после этого обернулся к ней. – Ты должна жить, сестра, чтобы выполнить свое предназначение. Она рассмеялась ему в лицо. Исчезнувшая ночью боль снова вгрызлась ей в горло и теперь уже не собиралась отпускать. – Нет у меня никакого предназначения. Священник не стал с ней спорить, лишь вздохнул. – Но я все равно хочу тебе помочь. Девушка не нашла, что ему ответить, и отвернулась. «А ведь он спас меня сегодня, и уже второй раз спас! Хотя я его об этом и не просила». Через какое-то время Гончая поймала себя на мысли, что ей совершенно не жаль убитую Хароном женщину. Не потому, что та все равно была обречена, а потому, что ей самой погибшая была безразлична. Единственный, кто пожалел несчастную, – это отец Ярослав! Вот за него, за его жизнь, она, пожалуй, поборолась бы. – Слышь, а? Скажи, че это за место? Я у кого ни спрашиваю, все молчат. Гончая обернулась. К ней подполз мужичонка с ободранной щекой из последнего пополнения. Девушка вспомнила своего рыжего напарника, пристававшего к пленникам с теми же вопросами. Наверное, это был удел всех новичков. – Тебе не все ли равно? – спросила она. – Делай, что велят, или делай вид, что делаешь все, что велят, и тогда, может быть, проживешь подольше. Со временем сам все поймешь. С приятелей своих бери пример: шепчутся между собой, а к другим не лезут. – Да какие они мне приятели?! – возмутился мужичонка. – Фашисты недобитые. Если бы Левша с бомбой не подвел, я бы весь их поганый дозор вместе с дрезиной изничтожил! А так… и меня, и их взрывом накрыло. Эти, с наколками, потом нас, бесчувственных, в тоннеле подобрали. В сознании Гончей всколыхнулась мутная волна. – Как ты сказал – Левша? – Ну да, – кивнул мужичок. – Минер наш. Настоящий мастер. Вернее, был. А как с последнего задания вернулся, у него руки стали трястись. Вот и напутал что-то со взрывателем, будь он неладен! Поднявшаяся волна взметнулась до небес, но внешне это никак не проявилось. Гончая даже не повысила голос. – Глухой, одноглазый минер, прозвище Левша? – Ты че, его знаешь? – удивился подрывник-неудачник. Та неопределенно пожала плечами. – Встречались. Давно он вернулся? – Недели две, где-то так. – Один? – А я почем знаю. А ты чего интересуешься?! – насторожился мужичок. – Какое твое дело? На фашистов шпионишь? Вместо ответа Гончая схватила его за нижнюю губу и дернула на себя. – Где найти Левшу? Быстро. Мужичок замычал и замахал руками, но когда у него изо рта выкатилась струйка крови, сдался. «На Площади Революции живет. Где сейчас – не знаю», – мысленно перевела Гончая его неразборчивый лепет. Судя по слезам в глазах, подрывник не соврал. Девушка разжала пальцы, мужичок тут же отвалил в сторону. Можно было не сомневаться: к ней он больше никогда не приблизится. Обернувшись, Гончая встретилась с осуждающим взглядом священника. – Что ты делаешь? Ты же едва не искалечила его. – Разве? – она взглянула на свои испачканные кровью пальцы. И переключилась на другую тему, которая была куда важнее этого горе-диверсанта. – Ты был прав насчет моего предназначения, и теперь я знаю, в чем оно состоит. – В чем же? Голос отца Ярослава дрожал от волнения, а Гончая, наоборот, еще никогда не чувствовала себя так спокойно. – Покарать убийц моей дочери. – Они живы?! Девушка кивнула. – Живы, но ненадолго. Я найду их. И убью. Лицо ее напарника исказилось, словно от боли. – Нет. Не может быть. Я не верю, что Господь хранил тебя ради мести! – Мне плевать, во что ты веришь и во что не веришь. Я все равно сделаю это. Если хочешь мне помочь, помолись, чтобы я успела выполнить задуманное, прежде чем ожоги и облучение доконают меня окончательно. – Я… – отец Ярослав потупился, но затем поднял голову и взглянул в глаза собеседнице. – Я буду молиться за твое здоровье. Но не проси меня, чтобы я молил Бога о помощи в задуманной тобою мести! Я бы сделал это, если бы ты защищала дочь. Но то, что ты замыслила, не вернет ее к жизни! Это будет просто убийство, которое не принесет тебе облегчения и не приблизит тебя к Богу! – Насчет бога тебе, конечно, виднее. Но насчет меня ты ошибаешься. Мне будет спокойнее умирать, зная, что убийцы моей девочки мертвы. – Ты и прежде так думала! Разве тебе было легче? – А теперь будет! – отрезала Гончая. – И хватит причитать, поп. У меня осталось мало времени, а еще надо придумать, как выбраться отсюда. – Не рассчитывай на подсказки Бога. Бог не помогает убийцам. Бывшая охотница за головами холодно усмехнулась. Когда-то такая усмешка приводила в трепет знающих ее мужчин, потому что за этой улыбкой мог последовать выстрел в упор или молниеносный удар клинка. – Обойдусь как-нибудь без его подсказок. Священник много еще чего наговорил, даже пытался взывать к богу о ее вразумлении, но только заработал пару ударов кнутом за свою болтовню. Гончая больше не обращала на напарника внимания. До конца дня она мысленно перебирала различные планы побега, но ничего путного в голову не приходило. Прошлый опыт тоже ничем не мог ей помочь, так как в подобной ситуации она оказалась впервые. В плен попадала несколько раз, но в яме еще не сидела. Изо дня в день роющие землю рабы углубили эту дыру на десяток, а может, уже и на целую дюжину метров, так что яма теперь уже напоминала шурф или вертикальную шахту. Выбраться отсюда можно было только по веревке, но каждый раз перед отбоем сатанисты поднимали трос с привязанной к нему бочкой, а до этого зорко следили за пленниками! «Попытаться прорваться с боем? Мне хватит сил максимум на одного надсмотрщика, а остальные прикончат меня прежде, чем я успею выбраться из ямы. Что же делать?» Гончая покосилась на ковыряющегося в земле напарника, который, наконец, оставил ее в покое, потом, подражая священнику, подняла глаза вверх и неожиданно для самой себя пробормотала: |