Книга Психоз 2, страница 10 – Роберт Альберт Блох

И снова сверкнула молния. Всего на мгновение, однако Норман успел разглядеть сгорбленную фигуру, маячившую впереди под одиноким деревом на обочине дороги, с куском картона в руке, на котором заглавными буквами было коряво нацарапано лишь одно слово.

Бог подал знак, и этот знак гласил: Фейрвейл.

Только дойдя до кабинета Стейнера и опустившись в кресло за письменным столом, доктор Адам Клейборн понял, как он устал. Это было кресло администратора, с кожаными подлокотниками и спинкой, с упругим вместительным сиденьем, рассчитанным на упругие внушительные ягодицы. Кресло того, кто всемогущ.

Усталость сразу уступила место раздражению, едва он сравнил этот комфорт с грубой и дешевой фанерно-пластиковой отделкой своего маленького кабинета, выходившего в холл. Неудивительно, что он измотан, работая в две смены, в то время как Стейнер сидит здесь в своем упругом кресле и отдает распоряжения или бегает со своими раздутыми счетами на различные совещания.

Клейборн вздохнул и взял трубку телефона, который уже звонил некоторое время. Хватит себя жалеть.

— Алло, это доктор Клейборн. Простите, что заставил ждать.

— Ничего. — В трубке звучала музыка, и кто-то на том конце провода старался говорить громче, чтобы его было слышно, — Это Марти Дрисколл, «Энтерпрайз продакшнс». Я звоню насчет картины.

— Картины?

— Кинокартины. Разве Стейнер вам ничего не говорил?

— Боюсь, что нет.

— Забавно. Я разговаривал с ним в четверг и изложил ему суть дела. Вы получили конверт?

— Какой конверт?

— Я отправил его срочной почтой в пятницу утром. — Что-то щелкнуло, когда Дрисколл договорил фразу, и музыка прекратилась. — Он уже должен был получить его.

Клейборн кивнул, затем спохватился. Почему люди кивают, когда говорят с кем-то по телефону? Этого скорее можно ожидать от пациентов. Может, психоз заразен? Чтобы здесь работать, необязательно быть сумасшедшим, но это помогает.

— Я ничего не знаю о конверте, — сказал Клейборн и добавил: — Погодите-ка.

Во время разговора он заметил большой коричневый конверт, который лежал в корзине из металлических прутьев на противоположном конце стола. Он вынул его и прочитал обратный адрес в верхнем левом углу.

— Ваш конверт и в самом деле доставлен. Вот он, здесь на столе.

— Доктор Стейнер открывал его?

Клейборн увидел, что конверт разрезан.

— Да.

— Так почему же он не перезвонил? Он обещал сделать это, как только прочтет сценарий.

Разговор сопровождался раскатами грома за окном, и Клейборн не расслышал последнюю фразу.

— Вы не могли бы повторить? У нас тут гроза…

— Сценарий. — Дрисколл заговорил еще громче, выказывая нетерпение. — Он должен быть там. Посмотрите.

Клейборн перевернул конверт, и его содержимое высыпалось на стол: три глянцевые фотографии размером восемь на десять плюс объемистая рукопись сценария в папке из искусственной кожи. Он взглянул на название, написанное на карточке, которая была прикреплена к папке.

— «Безумная леди», — произнес он.

— Ну да. Вам нравится такое название?

— Не особенно.

— Стейнеру тоже. — В ответе Дрисколла послышалось снисходительное терпение. — Да вы не волнуйтесь, мы не будем за него цепляться. Может, вы с Эймсом придумаете что-нибудь получше?

— С Эймсом?

— Рой Эймс. Мой автор. Могу прислать его к вам на пару дней. Чтобы, так сказать, на месте все прощупал на тот случай, если не до конца разобрался в нюансах. Знаю, что Бейтс пока не в форме, но если он поговорит с ним…

— Не понимаю. Вы говорите о Нормане Бейтсе?

— Ну да. О психе.

— Но какое это имеет отношение к…

— Послушайте, доктор, — Дрисколл заговорил живее. — Я все забываю, что вы не читали сценария. Мы делаем фильм о Бейтсе.

Клейборн выронил папку из искусственной кожи на стол. «Безумная леди». Он тупо смотрел на сценарий. Что он там сказал сестре Барбаре о психодраме? Чтобы здесь работать, необязательно быть сумасшедшим, но это помогает.

— Доктор… вы слушаете меня?

— Да.

— Так скажите же что-нибудь. Вас увлекает эта идея?

— Хотите знать мое профессиональное мнение?

— Ну да, конечно.

— Тогда слушайте внимательно. Как практикующему психиатру, мне кажется, что вы не в своем уме.

Дрисколл рассмеялся еще громче, чем говорил, и смеялся он до тех пор, пока Клейборн не добавил:

— Я говорю серьезно. Вы не сможете снять фильм о Нормане Бейтсе.

— Да вы не волнуйтесь, с юридическими инстанциями все согласовано. Вся эта история стала достоянием общественности, как и дела Бостонского Душителя [24] и Чарли Мэнсона… [25]