Онлайн книга «Своя на чужой территории»
|
– Умер? Этого еще не хватало! Ведь мы их пригласили… Конечно, поезжай! – Я с тобой! – быстро сориентировался Вадик Тымчишин. Когда они выходили из кабинета, Юля услышала язвительный комментарий Милы Сергеевны – не смогла ответственный секретарь удержаться от «шпильки»: – Сорнева, умеешь ты притягивать неприятности! Все у тебя не слава богу! Коллеги уселись в видавшую виды «Тойоту», и Вадик сорвался с места как заправский гонщик. Юлька только пискнула: – Ремень! Ремнем не пристегнулась! – Пристегивайся! Права Мила, вокруг тебя все время что-то случается. – Я, между прочим, не просила тебя со мной ехать! – возмутилась Юлька. – Молчи уже! Тебя одну отпускать нельзя! Гостиница располагалась неподалеку, и сильно поссориться Юля с Вадиком не успели. Спустя десять минут журналисты уже поднимались на второй этаж в номер, где случилось пока неизвестное «страшное». – Луиза «Скорую» вызвала? А полицию? Полиция на съемках сериала про полицию! Как тебе заголовок для сенсации? А снимать они дальше будут? – принялся болтать Тымчишин, видимо, здорово нервничая. – Ну откуда же я знаю… – простонала Юля, – сейчас все и выясним. – Юля, как хорошо! Ты приехала! – бросилась к ней заплаканная Луиза. У приоткрытой двери в номер топтались, помимо сопродюсера, растерянная горничная в форменном платье и белом фартучке, крепкий мужчина с бейджем «Охрана» и блондинка средних лет с ярко-красными губами (директор гостиницы, как выяснилось впоследствии). Заглянув внутрь, Юля увидела мертвого оператора Алика Царева. – Ты вызвала «Скорую»? – Да! И «Скорую», и полицию уже вызвали! – Луиза кивнула на горничную. – А что случилось? Вчера же было все нормально? – спросила Юля. – Вчера – это было вчера, а сегодня – это сегодня, – философски, но совершенно не ко времени изрек Вадик. – Что случилось? Что у вас тут? – появился врач «Скорой помощи». Следом за врачом в номер Царева просочились и остальные. – Я еще и полицию вызвала, – доверительно сообщила дамочка, оказавшаяся администратором. – А вы кто? – поинтересовался Тымчишин у стоящей рядом женщины, словно был тут самым главным действующим лицом. – Я, между прочим, директор гостиницы! – обиженно сообщила блондинка и пожевала губами. – А ваша Юля, – женщина показала пальцем на Сорневу, – у меня номера для актеров бронировала. А оно вот как получилось… – Директриса явно была возмущена безобразным поведением оператора, посмевшего умереть в ее гостинице. – Ну, кто ж знал? – Вадик не давал своих в обиду. – Они же кино снимать приехали, а не помирать. Он же не специально! Он, может, и не хотел вовсе. Он, может, пожить еще хотел! И Юля тут совсем ни при чем. Луиза Юнис продолжала плакать: ей и Алика было жалко, и себя саму. Все летит в тартарары! Как снимать дальше с одним оператором? Весь съемочный процесс под угрозой. Ее не только не похвалят за организаторские способности, но могут и уволить, а для нее это катастрофа: она без кино, как без воздуха – не сможет дышать. Но, конечно, Алика было жальче. Она-то жива… Девушка сразу поняла, как только увидела лежащее на полу тело, что оператор бесповоротно мертв. Она пыталась нащупать пульс, но рука была холодной и безжизненной. Юлька, в свою очередь, думала о том, как хрупка грань между жизнью и смертью. Кошмар! Еще недавно оператор был живой: пил пиво, строил планы на будущее, и вот… – Может, сердце? – решилась спросить она у врача. – Нет, это убийство, – мрачно ответил тот. – Вашего коллегу убили. В комнате повисла гнетущая тишина. Было слышно, как шуршат лежащие на карнизе за окном листья. Побледневшее лицо директора гостиницы цветом практически сравнялось с платиновой шевелюрой. – Вот убийства нам не хватало! – воскликнула она. Тут Юлька взяла себя в руки и вспомнила о профессиональном долге. – Луиза, вспоминай, что вы делали вчера! – обратилась она к заплаканной девушке. Потом обошла вокруг лежащего тела несколько раз. – Да я и не забывала… – обиделась Юнис. – Надо Усольцеву срочно звонить. Вот беда! Что же теперь будет?! – Луиза, это важно! Расскажи про вчерашний день! – не отставала Юлька. – Первый день съемок – это всегда раскачка. До обеда ты нам экскурсию по городу организовывала… – Так это же всего на полтора часа, не больше. – Мы в музее задержались: чай пили там, с какими-то ветеранами фотографировались… – Не тяни, давай дальше! – Юля была нетерпелива: убийство кинооператора – это вам не рядовой скандал в шоу-бизнесе! – Дальше работали. Съемки были на натуре, на поляне в парке, которую мы с тобой накануне смотрели. – Царев был с вами? – Конечно, он снимал. Еще гудел все время – света ему мало было. Теперь ничего не надо – ни света, ни кадра… – В музее он тоже был? – Был. Знаешь, я вспомнила! Алик же ваш, местный! – Как наш? Ты ничего об этом не говорила. – А ты не спрашивала, да я и сама не знала. Мы когда по городу в автобусе ехали, он со мной рядом сидел, в окно смотрел и как-то тихо сказал: «Вот там был мой дом, а рядом школа». – Ты ничего не путаешь? – хором спросили Юля и Вадик. – Да не путаю, не путаю. Нас потом экскурсовод отвлекла, и я про это забыла, а сейчас вспомнила. Точно, он про школу и про дом говорил, а потом я на другое переключилась. Врач «Скорой помощи» тем временем закончил осмотр, снял перчатки и закрыл свой чемоданчик. – Полицию дождемся. Здесь для них работа. – Я старшая группы – Луиза Юнис. Скажите мне, что произошло, мне надо в продюсерский центр срочно докладывать. – Успеете еще доложить. Я сначала с полицейскими переговорю. Впрочем, скрывать особо нечего. Смерть насильственная, наступила от удушения. Вашего коллегу сначала ударили по голове, оглушили, а потом задушили. На шее имеются кровоподтеки, переломы хрящей гортани. Все остальное только после вскрытия. Луиза снова зарыдала. Она впервые видела труп так близко, и это было не киношное представление, а настоящая, реальная жизнь. Раньше смерть существовала где-то далеко от нее: на экранах телевизоров, на страницах газет, но чтобы вот так… – Алик! Ну почему?! – А вот и полиция, – врач обернулся к входящим в номер мужчинам. Следственная группа состояла из пяти человек – вроде бы немало, но, войдя в помещение, они словно растворились в гостиничном номере, поскольку каждый немедленно занялся своим делом: один осматривал труп и проверял содержимое карманов, другой фотографировал, третий с помощью пинцета складывал в прозрачные пакетики предположительные улики вроде волос. Еще один о чем-то тихо говорил с врачом, держа в руках протокол. В это время эксперт обрабатывал ладони погибшего дактилоскопической пленкой, производил забор проб воздуха и упаковывал в пакеты стаканы, стоявшие на тумбочке. |