Книга Беннетт. Охота, страница 35 – Беннет

Помню оглушительный грохот залпов и как снова с неба посыпались бедняжки фазаны. Потом одиночный выстрел, такой громкий, будто выпалили прямо у меня над ухом. Сердце замерло, и словно кто-то привернул громкий фоновый звук. А в ушах все еще звенело от этого пугающего раската. Из-под этого звона, приглушенно, словно из-под воды, послышался вскрик. Все происходило словно в замедленном движении. Я поглядела вправо. Чуть ниже, в направлении этого крика, и успела увидеть, как сильный удар развернул Шафина, как Шафин валится на траву.

Заряд угодил в него.

«На охоте», – твердила я себе на бегу. Была совершенно уверена, что Шафин мертв, как тот парень в фильме, который попал на линию огня. Пока мы, девочки, добежали, вокруг упавшего уже столпились и заряжающие, и собаки, и Средневековцы. Пришлось пробиваться среди высоких сапог и псов, чтобы подобраться к Шафину.

Он был ужасного цвета – смуглая кожа почти что позеленела. Он лежал на боку, сжимая одной рукой другую и слегка покачиваясь, по крайней мере, живой. Никто еще не подошел к нему вплотную, так что я опустилась на колени, сняла его ладонь с раненой руки, обнаружила в рукаве куртки пугающе большую прореху. Раздвинула края прорехи и увидела, что дырка уходил глубже. Сквозь свитер, сквозь рубашку.

Сквозь кожу.

Меня чуть не стошнило. Ужасная рана, кровь сочится.

– Дробью оцарапало, – пренебрежительно заметил Пирс, наклонившись над Шафином. – Неплохая работенка.

Я уставилась на него, не веря своим ушам:

– Оцарапать можно коленку в детском саду. Это не царапина.

В самом деле! Глубокая, кровь идет!

Пирс переступил с ноги на ногу и сказал мне угрюмо:

– Просто хотел сказать: не придется вытаскивать дробины. Вот что больно так больно.

Куксон кивнул, подтверждая:

– Доктор его залатает, и будет как новенький.

Я нетерпеливо отмахнулась.

– Хватит болтать, – сказала я. – Надо перетянуть ему руку чем-нибудь.

Сколько раз я видала это в кино.

Я оглядела толпу – никто с места не сдвинулся. Слуги держались далеко позади, будто не смея вмешиваться в дела господ. Все Средневековцы собрались полукругом и тупо смотрели, как Шафин корчится и стонет. В тот момент я думала, они просто не знают, что делать. Мне вспомнился фильм «Восхитительный Крайтон»: там семья аристократов отправляется в морское путешествие, попадает в кораблекрушение и спасается на необитаемом острове. Тут выясняется, что богачи не обладают никакими навыками выживания и полностью зависят от своего изобретательного дворецкого Крайтона, который в итоге и становится начальником острова. А из нас первой от ступора очнулась Нел, и от нее было больше пользы, чем от всех остальных, вместе взятых. Она сняла новенький ремень от Эрме, встала рядом со мной на колени, и вместе мы туго перетянули руку Шафина повыше локтя. Эсме и Шарлотта, только что превесело отстреливавшие птиц, истерически засуетились при виде крови. Парни просто стояли рядом, то ли не зная, как помочь, то ли не желая ничего делать. Шафина уже трясло, глаза у него сами собой закрывались. Я сняла куртку, Нел тоже, мы его закутали двойным слоем. Это хоть немного пристыдило Куксона и Пирса, они последовали нашему примеру. Как ни странно, Генри, такой рыцарь по части одалживания своей куртки, на этот раз предпочел ее не снимать. Похоже, он и сам был в шоке.

– Как это произошло, черт побери?! – закричала я, надеясь криком встряхнуть его, вывести из ступора.

Генри не отвечал, даже не посмотрел на меня.

– Так сразу и не скажешь, – вздумал заполнить паузу Пирс. – Кто-то промахнулся, я так понимаю. Наверное, пенджабец стронулся с места. Хотел побить в счете старину Генри, понимаешь.

– Кто промахнулся, этого теперь не узнать, – вставил Куксон. – Неприятная случайность, что уж тут.

Генри молчал и смотрел на Шафина – как-то странно смотрел, непонятное выражение было у него на лице. Потом он тоже опустился на колени, протянул руку:

– Поднимайся, старина. Давай помогу.

Темные глаза Шафина вдруг открылись, взгляд сосредоточился.

– Нет, – четко выговорил он. – Только не ты.

Генри отшатнулся так, словно это в него выстрелили.

Поднялся и чуть ли не спотыкаясь побрел прочь.

Не время для их детской вражды.

– Кто-то же должен тебе помочь! – вскричала я, от тревоги я наорала и на беднягу Шафина. – А вдруг ты упадешь в обморок!

Больше всего мне бы хотелось схватить его на руки и снести вниз по холму, как он вчера нес Нел. Я обернулась к Генри:

– А сюда машину нельзя подогнать?

Он молча покачал головой.

– Я его отнесу, – вызвался Пирс и подсунул руки под мышки Шафину. – Пошли, Пенджаби. Jeldi, jeldi ^[32].

Но Шафин был высокий, длинный, и теперь, на грани обморока, обмяк – Пирс и Куксон никак не могли его поднять.

– Идеал, – спокойно распорядился Генри, – вели загонщикам выломать калитку.

Мне это показалось несвоевременной шуткой, но и в самом деле Идеал и его подручные выломали ближайшую калитку из каменной стены и уложили на нее Шафина. Мы подняли ее все вместе, словно гроб, и таким образом снесли Шафина к подножию холма.

Всю дорогу по склону я неотрывно смотрела на его заострившееся лицо. Шафин то был близок к обмороку, то приходил в себя, твидовый рукав потемнел от крови.

Нел ему улыбнулась.

– Теперь я несу тебя вниз с холма, – пошутила она.

Он посмотрел на нее, сфокусировал взгляд и тоже постарался улыбнуться. Потом голова его откинулась вбок, веки сомкнулись.

Из дома навстречу нам хлынула огромная толпа слуг, за ними по пятам следовали жирные лабрадоры Генри. Мужчины сняли Шафина с носилок. К этой минуте он окончательно пришел в себя и мог идти, опираясь на кого-нибудь. Двое помощников дворецкого отвели его в холл для обуви. Мы все пошли следом. Шафина уложили у камина посреди хаоса из тростей, высоких сапог – рядами, был тут и костюм для подводного плавания. Лабрадоры принялись его обнюхивать, а Нел, словно и не боялась собак, присела рядом с раненым, прямо-таки Флоренс Найтингейл.

– Может, мне выйти во двор навстречу «скорой»? – предложила я.

Генри тупо на меня уставился.

– Вы же вызвали «скорую»?

Генри обернулся к своему истукану-егермейстеру:

– Идеал, сходи в деревню за врачом.

– Господи! – возопила я. – Да очнитесь же!

Сама-то я очнулась. Этот выстрел на вершине холма как будто пробудил меня от сна, от прекрасного сна о былых временах. Он проделал огромную зазубренную дыру в грезах того утра. Ухватив Генри за руку, я потащила его вон. Идеал следовал за нами тенью.