Книга По кому Мендельсон плачет, страница 48 – Дарья Калинина

Эдита пробралась к дежурной сестре и попросила:

— Нам нужен Игорь Корольков.

Девушка посмотрела в компьютер и сказала:

— У нас в отделении такого нет.

Эдита удивилась:

— А в справочном сказали, что он тут.

Девушка строго на нее взглянула и повторила:

— Я же вам сказала, что его у нас нет.

— А где он?

— Я вам не справочная.

— Но в справочной нас как раз и послали к вам.

— Это безобразие какое-то! Вы мне мешаете работать! Уходите!

Немножко покричав на Эдиту и поняв, что та все равно не уйдет, девушка снова полезла в компьютер.

— Не понимаю, нигде ни в одном отделении нашей больницы вашего Королькова нет.

— Что? — У Эдиты даже дыхание перехватило. — Как нету?

— Вы уверены, что его именно к нам привезли?

— Да. Врач на «Скорой» сказал, что место дала ваша больница.

— Не понимаю. Идите в приемный покой, разбирайтесь там.

Говоря это, девушка достала журнал, полистала его и вдруг заявила:

— Вот, нашла! Вот в чем причина. Ваш Игорь сегодня утром переведен в реанимацию, а в компьютер мы эту информацию занести еще не успели.

— Как в реанимацию? Почему?

— Наверное, ему стало хуже.

— А где у вас тут реанимация?

— Там, — равнодушно кивнула девушка. — За углом. Увидите дверь, спросите у врача.

За углом было несколько дверей, среди которых нашлась и с нужной табличкой. В реанимацию друзей, ясное дело, не пустили. Не такое это место, чтобы туда соваться всем подряд. Тут на друзей снова немножко накричали, что они суются, куда не следует и отрывают занятых людей от их дел, а потом все же помогли.

— Кто у нас тут Корольков?

Упитанный белесый мужчина лет пятидесяти поднял руку.

— Я! Корольков — это я!

— К вам тут девушка пришла, — сказал врач. — Нервничает сильно. Зачем это вы ей так нужны, хотел бы я знать. Я вот помоложе, а за мной девушки что-то не бегают.

Врач шутил. А вот мужчина с недоумением посмотрел на Эдиту. Она, в свою очередь, смотрела на него с не меньшим удивлением.

А потом сказала:

— Это не мой Игорь.

— А я и не Игорь вовсе, — обиделся мужчина. — Я — Борис.

— Это не он!

— Ну, других у нас нет, — отрезал врач и отошел по своим делам.

Вид у него был недовольный. Мол, берите, гражданочка, что вам дают. Капризничает она еще тут. Нашел ей такого отличного Королькова, а она фордыбачится!

Возникла пауза. Ребята молча стояли у постели больного, а мужчина испуганно смотрел на них, безуспешно пытаясь повыше подтянуть одеяло, чтобы прикрыть волосатую грудь.

— А что с вами случилось? — спросил Саша у Королькова.

Не то чтобы его это особо интересовало, но надо же было как-то прервать неловкую паузу. Уйти, не выяснив, где же их Игорь, они не могли. А врач отвлекся на других пациентов и к ним подходить совсем не торопился.

Но толстяк на больничной койке неожиданно охотно разговорился. Наверное, ему осточертело лежать в больнице, и он был рад возможности поболтать со случайными знакомыми.

— Удивительное кино! — воскликнул он. — Я уже, почитай, совсем шел на поправку, выписываться сегодня хотел, и вдруг скрутило меня. И главное дело, удушьем никогда не страдал, а тут скрутило!

— Удушье? — переспросил Саша. — В смысле? Задыхаться стали?

— Ну да! На ровном месте скрутило. Только что чай с конфетами пил, а вдруг чувствую, задыхаюсь.

— Чай… — задумчиво повторил Саша, — чай с конфетами… А конфеты откуда взяли?

— Передали их мне.

— Кто?

— Жена передала.

— Заботливая какая у вас жена!

— А то! — хвастливо откликнулся толстяк. — Хотя вообще-то странно, конечно. То она мне твердит, что шоколад для сосудов — это смерть. А то сама целую коробку шоколадных конфет присылает. Да еще не признается.

— Не признается, что прислала вам конфеты?

— Ну, я ее отругал, конечно, что она такие дорогие конфеты купила. Мы обычно наш шоколад покупаем, отечественный. Это и патриотично, и для семейного кармана не так затратно. А тут она на бельгийский черный шоколад расщедрилась. Я из интереса посмотрел в Интернете, сколько такая коробка стоит. Так глазам своим не поверил. Не хило, думаю, моя шикует. Или подарил ей кто? А? Как ты думаешь?

Саша, который углубился в свои мысли, даже не понял вопроса.

— Говорю, подарил моей бабе эту коробку кто-то. Не иначе. Сама бы она нипочем столько денег на ветер не выкинула. Пока я тут валяюсь, ей там какой-то гад коробки шоколада таскает. Вод подлюга! Ну, выпишусь, мало ей не покажется.

— Подождите, а если не жена, тогда кто вам эту коробку мог передать?

— Санитарка сегодня утром притащила. Берите, говорит, ваша жена вам передает. Сама зайти не может, на работу опаздывает. А вы кушайте.

— И вы покушали?

— Конечно. Не пропадать же добру.

— Один конфеты ели?

— Мои конфеты, сам и ел.

— Никого не угощали?

— С какой это радости? Было бы еще барахло какое, может, и угостил бы. А такими дорогущими конфетами — ни за что!

— Это сегодня утром было?

— Часиков в десять, если точно.

— А какая именно санитарка вам коробку принесла?

— Да я их в лицо не запоминаю.

— Ну, хотя бы молодая она была или старая.

— Они тут все, знаешь ли, не первой молодости.

— Низкая или высокая?

— Скорее низкая. Такая компактная тетенька вроде как тумбочка.

— А волосы? Светлые или темные?

— Светлые. Стрижка короткая. Да чего вы спрашиваете?

— А потому и спрашиваю, что эти конфеты не вам предназначались.

— А кому? Ваши, что ли, конфеты?

— Нет, не мои.

— Ну а раз не ваши, так и нечего к ним примазываться. Выйду из реанимации, все их доем.

— И снова задыхаться начнете.

— С чего вдруг? — угрюмо осведомился мужчина.

— Это такие конфеты, что кто их ни поест, сразу задыхаться начинает. И мой вам совет, не ешьте вы ничего, кроме больничной стряпни. — И, покосившись на внушительных размеров брюхо мужика, Саша добавил: — А лучше так и ее не ешьте.

И прежде чем изумленный толстяк успел что-либо спросить, Саша схватил Светку с Эдитой и потащил их к выходу. Оказавшись в коридоре, он велел им ждать, а сам побежал на поиски санитарки, чьи приметы вызнал у толстяка. Нужная санитарка нашлась быстро. Она трудолюбиво терла пол, правда, все время в одном месте, но зато безостановочно.