Книга Барракуда, страница 33 – Сергей Зверев

— Ну и где моя внучка?

— Дайте мне закурить.

— Держи. — Бизнесмен перекинул через стол полупустую пачку «Парламента».

— Когда твоя жизнь находится на волоске, начинаешь понимать, что хочется жить дольше и дольше. Вы меня понимаете, Николай Павлович? — Йон довольно затянулся.

— Свои мысли оставь при себе, а мне лучше скажи, где Маша. Иначе ты снова переживешь подобные ощущения, о которых только что хотел мне рассказать.

Кореец откашлялся, сомкнул руки и подпер ими подбородок. Теперь Ставропольский мог смотреть на него в упор, контролируя даже малейшее движение его зрачков.

— Николай Павлович, ну зачем вы так? — Йон покачал головой, словно упрекая бизнесмена за его агрессивное поведение. — Мы же с вами работаем на одну контору…

— Если я агент Пхеньяна, это не означает, что мы с тобой родственные души, — перебил корейца Ставропольский. — Где моя внучка? Мое терпение на исходе.

Бизнесмен поднялся и, размахнувшись, врезал кулаком по столу. Вибрация от удара передалась в руки корейца, клацнули зубы. Йон дернулся и, убрав руки со стола, откинулся на спинку стула.

— Она у пилота, — спокойно проговорил кореец, — это была идея Пожарского. Он решил тебя кинуть. Я здесь ни при чем. Если бы я не согласился на его условия, он бы не посадил вертолет. Не будем ссориться. У меня не было выбора.

Лицо Ставропольского побагровело, такого предательства от пилота он ожидал меньше всего. Ведь это именно он завербовал его, потратил на него столько времени, и вот результат.

— Он же полностью подчинялся мне, — схватившись за голову, бизнесмен подошел к окну. — Вокруг одни предатели, все только и норовят, как обойти тебя, поставить палки в колеса.

— Деньги, Николай Павлович, деньги, — поучительно произнес кореец.

— Зови сюда этого урода, я с ним поговорю по душам, — Ставропольский резко отвернулся от окна, — но не забывай, ты тоже ответишь за то, что попытался кинуть меня с вертолетом.

— Я перед вами чист, Николай Павлович, — разведя руки в стороны, сказал Йон.

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился испытатель из «Ростехвооружения». Он был удивлен не менее Ставропольского, так как ожидал увидеть здесь только одного Йона. Но бросаться в бега не стал — спокойно закрыв за собой дверь, пилот прошел в глубь кабинета и, выразив полное безразличие на лице, протянул руку бизнесмену:

— Здравствуйте, Николай Павлович.

Ставропольский встретил его приветствие хищным, полным ненависти и гнева взглядом.

— Можешь не ломать комедию, он меня вынудил все рассказать, — оправдываясь, выпалил кореец.

— Где моя внучка?

— Она в безопасности, можете не беспокоиться, — пилот так и не перешел в разговоре с бизнесменом на повышенные тона.

— Немедленно приведи ее сюда, я должен убедиться в этом лично.

— Я же сказал вам — не беспокойтесь. — Пилот нервно передернул плечами и, взяв со стола пачку «Парламента», закурил.

— Ты меня плохо понял или тебе подоходчивей растолковать? — Бизнесмен начинал терять терпение.

— Да замолчите вы! — Испытатель побелел, а его глаза налились кровью.

— Ты мне еще будешь указывать? — Ставропольский двинулся на пилота.

— Стоять! — В руках пилота засверкал вычищенный до блеска ствол пистолета системы «макаров».

Николай Павлович опешил, не ожидая от него такой прыти. Ситуация сложилась по-настоящему критическая, так как у бизнесмена не было оружия — он и Йон, прежде чем начать разговор, оставили свое оружие внизу. Единственным средством спасения оставалась рация во внутреннем кармане. Но и ту надо было включить, ведь Ставропольский специально выключил ее, чтобы десантники не слышали его разговор с корейцем. Теперь он стал удобной мишенью и не мог ничего с этим поделать.

— Хорошо, не кипятись. — Бизнесмен отступил и присел на край подоконника.

— Если двинешься, прибью на месте, — пообещал Ставропольскому испытатель.

— Верю.

Пилот, не сводя ствол пистолета с бизнесмена, подошел к корейцу, с опаской наблюдавшему за всем происходящим. Ему не хотелось, чтобы Пожарский и Ставропольский нашли общий язык.

— Зачем ты ему все рассказал?

— У меня не оставалось выбора, он меня вынудил. — Йон говорил медленно, чтобы пилот поверил ему.

— Это твои проблемы, разбирайтесь с вертолетом сами, а я жду свои деньги. — Пилот выглядел решительным. — И мне нужны гарантии.

— Я же сказал, деньги привезут, — произнес кореец, — или ты мне не веришь?

— Я даже сам себе не доверяю, когда по утрам в зеркало гляжусь.

— Деньги будут, — твердо пообещал Ли Эр Йон.

— Хорошо, но если попытаешься обмануть… — Пилот помахал пистолетом перед лицом корейца. — И внучки тебе не видать, пока я все деньги не получу.

Воспользовавшись моментом, когда пилот на некоторое время отвлекся, бизнесмен взял со стола пачку своих сигарет и не спеша опустил руку во внутренний карман куртки. Он уже держал в пальцах корпус рации, оставалось только включить ее.

— У него пистолет, — неожиданно выкрикнул Йон.

Пилот сориентировался мгновенно: совместив прицел с головой бизнесмена, лихорадочно защелкал спусковым крючком. Пули, одна за одной, вылетали из ствола пистолета. И только когда в обойме не осталось патронов, испытатель опустил руку. Тело Ставропольского было изрешечено пулями.

— Он хотел достать ствол из внутреннего кармана, — высунув голову из-под стола, произнес кореец.

— Вижу, — сухо бросил пилот.

Безжизненное тело Николая Павловича лежало под окном. Его правая рука так и осталась во внутреннем кармане куртки, а указательный палец замер в нескольких сантиметрах от кнопки «Вкл.». Его остекленевшие глаза, полные непонимания, смотрели вдаль, за дверь кабинета, где в конце длинного коридора полыхал безудержно-белоснежный яркий свет.

— Мог бы один раз выстрелить, — пробурчал кореец, — целую обойму высадил.

— Надоел он мне, понимаешь? — выкрикнул пилот.

Йон встряхнул головой и выдвинул ящик стола. В его руках появилась полулитровая бутылка водки и пара граненых стаканов.

— Выпьешь? — Кореец повертел в руках небольшую бутылку.

— Еще спрашиваешь, — пилот вздрогнул, — за всю свою жизнь мухи не обидел, а сегодня уже двух человек убил.

— Не мучай себя угрызениями совести. Это как сигареты: если хоть раз попробовал, то уже никогда не сможешь бросить. Хочется еще и еще…

— Ладно, ты мне тут мозги не компостируй, а лучше водки плесни.

Йон свинтил с бутылки пробку и разлил спиртное по стаканам.