Онлайн книга «Состояние - Питер»
«Представляю. Лестница – это же чьи-то шаги. Мужчины, как они любят говорить о чужих подвигах. Прямо как мой Альберт. Этот сделал то, другой сделал это. Сам возьми и купи, сделай хоть что-нибудь». Белла на минутку вспомнила своего бедного Альберта: «Наверное, уже ищет меня». «Ага, в Яндексе», – тут же иронично заметил про себя ее внутренний голос, в тот момент когда тело продолжало учтиво слушать Алекса. – Лестницу переправили в Петербург, а усадьба осталась брошенной. Так кого будете играть в нашем театре, Белла? – Судя по всему Дездемону. Осталось только позвонить режиссеру. Чтобы настроиться на роль. – Альберту? – Именно. – А сколько сейчас времени в Монако? – Время вышло, – театрально вздохнула Белла, – время вышло из себя и обратно уже не хочет, – рассмеялась она еще театральнее. – Что вы ему скажете? – Что я никудышная актриса. Я сама не люблю, когда врут и оправдываются. Я спрошу его: «Ты не знаешь, где я была всю эту белую ночь?» – «Это я у тебя хочу узнать. Где?» – «Я искала всю ночь, я искала себя». – «Нашла?» – «Да, как только ты позвонил». – Муж для женщины – это самоидентификация. – Все, конфликт исчерпан. – А как же сцена ревности? – Я не знаю, что я должна сделать, чтобы заставить его ревновать? Нет такой пьесы. Шучу, он ужасно ревнив. – Значит, любит? – Значит, боится потерять. – А это не одно и то же? – Это десять лет с одним и тем же. Мы постояли еще немного на сцене Домашнего театра. Потом прошли в малую картинную галерею. – Когда-то эти стены украшали шедевры лучших художников. – А сейчас? – Средний класс. – Чувствую, не моя среда. Я вообще ничего не чувствую, глядя на классические работы. Мне нужна загадка. – Черный квадрат? – Ну, хотя бы. Мимо полотен наши кони прошли через венецианский коридорчик в дубовую гостиную. – Дальше будет посвежее. В гостиной Генриха Второго. – Ренессанс. Белла посмотрела на меня осуждающе, потом подошла снисходительно и поцеловала изысканно, как целуют друзей. – Невское пирожное. Взвесьте еще грамм двести. – Легко, – растворился в ее устах. «Залечь бы на этот диванчик и возродиться заново. И вышивать, вышивать мягкую ткань ее кожи ручной работой». Периферией зрения я уже выцеливал тот самый диван, чтобы обрушиться на него возникшей страстью. – Библиотека князя, – разорвал наши объятия чей-то голос. Нас рассматривала строгая бесцветная женщина лет сорока. Смотритель, что тут еще добавишь. – Вы любите романы? Князь их тоже любил. Здесь он проводил многие часы в надежде, что когда-нибудь ему удастся написать свой. – Написал? – А как же? Начал здесь, дописывал уже во Франции. Я про роман с княгиней. Старинные книги смотрели на нас из-за стекол тяжелых деревянных очков. Полные шкафы книг. Видно было, их немного раздражал легкий треск дров в камине. Ад рядом. К этому нельзя было привыкнуть, они тоже его боялись. Вы боитесь ада? Мы с Беллой переглянулись. «Отелло», – вспыхнуло у обоих в голове. – Пройдемте, – поторопила нас смотритель. – Секретарская. Полюбуйтесь, какие витражи. – Да, не наше пластиковое достояние. Мы прошли вдоль стеклянных пейзажей, в которых застряла белая ночь. – Бильярдная! – вдруг оживилась смотрительница. Она схватила кий, потом стала выкладывать из подставки шары. – Слоновая кость, ручной работы. Может, партейку в «американку» или в «московскую пирамиду»? – Женщина скинула с себя серый пиджак, под которым давно задыхалась страстью кожаная жилетка. Выстроила при помощи уголка на зеленом сукне пирамиду. И поставила черный шар на центр, готовая разбить сооружение в любую секунду. – Ну, кто? Я играл когда-то в бильярд, но не так чтобы часто. – А давайте, – взяла на себя инициативу Белла. – На что играем? – На интерес. – А что вас интересует? – Комната, где был убит Распутин. – Хорошо. Вообще-то туда отдельная экскурсия полагается, за отдельную плату, но я вас проведу. Если выиграете, – начистила мелом кий девушка. – Гела, – протянула руку Белле. – Белла, – пожала она ее. – Алекс, – кивнул я скромно. – Очень приятно. Прошу. Белла разбила пирамиду. Шары разлетелись так, словно их послали на все четыре стороны, а через некоторое время вдруг окликнули, и те замерли. Дальше восемь шаров подряд вколотила Гела. Поступательно и уверенно, наклонившись над столом, сексуально отпятив бедро. Пятая точка была что надо. «Похоже, когда-то она играла с самим князем». – Примерно так же со мной расправлялся князь. Как он играл, – подтвердила мою догадку Гела и закатила глаза в свои лузы, потом вернула, сначала на стол, опять на меня, пока, наконец, не посмотрела на Беллу с чувством вины за быструю партию. Она гордо накинула на себя пиджак и снова стала серой смотрительницей. – Сомневаетесь? – Несомненно. – Тогда идем дальше через этот зал на Восток. В мавританской гостиной действительно пахло востоком. Плавные линии, изысканные цвета, образующие круги и арки, нагнетали в хоромы покой. Легкий запах корицы и кориандра. Издалека потянулась музыка табла, рик, канун и сагаты в руках танцовщицы, с дрессированным животом, который тоже танцевал. Девушка аккомпанировала себе маленькими латунными тарелочками, одетыми на средний и большой пальцы каждой руки. Сагаты в переводе с тюркского означают часы. Тарелочки отсчитывали время. Хотелось здесь остаться, но надо было торопиться. Ночь коротка. – Любимое место отдыха князя. – А как же библиотека? – вспомнила Белла, желая отыграться за поражение. – Там он отдыхал от жены, здесь от библиотеки, – предположил я, сделав такое серьезное лицо, что мне поверила даже смотрительница. – Курил кальян, – добавил я со знанием дела, – подаренный ему иранским визирем. Мечтал о высоком искусстве. – Дальше по этой лестнице, – решила побыстрее закончить с гостиной Гела. «Вот что значит лестница из массива, ни скрипа, ни вздоха! А, ну понятно». Над лестницей портрет княгини Юсуповой. «Жена не должна слышать никаких лишних шагов». Снизу у лестницы нас ждали кони. – Не расстраивайтесь, там и смотреть-то нечего. Ядовитые пирожные, бледные восковые лица, лучше посмотреть на свечу. Она по крайней мере горит. – Гела провожала нас к выходу. |