Онлайн книга «Состояние - Питер»
– Вы всегда так молчаливы? – вернул я чашку на стол. – С хорошими людьми всегда есть о чем помолчать. – Откуда вы знаете, что я хороший? – Вас глаза выдают, синие-синие, как небо в ясную погоду. Вы тоже любите помолчать? – Иногда мысли настолько хороши, что не хочется ими делиться. Хотя у вас, по-моему, не очень хорошие. По крайней мере, сейчас, – окунул я осторожно свои глаза в глаза Кэтрин. – Читаете? – Ага. – Так что там написано? – Вы хотите кого-то убить. Вас кто-то обидел? – Меня огорчили. – Бывает. Видите муху? – указал я на край стола, на котором сидело перепончатокрылое. – Ну. – Убейте ее, полегчает, я в этом уверен. – Она слишком красива. – Пока вы думали, их уже стало двое. – И они занялись любовью. – Придется убить двоих. – Вы все еще говорите про мух? – А вы все еще про измену? – Вот вы могли бы изменить? – подняла она на меня ресницы. – Я? Легко, – сделал я еще один большой глоток. – Даже если вас сильно будут любить? – Это как раз и спровоцирует, – выдавил из фарфора последние капли. – Даже если вы знаете, что причините кому-то нестерпимую боль? – вылила Кэтрин осадок своего кофе на блюдце. Он образовал коричневую лужицу в форме покусанного сердца. – Раздеваясь, об этом никто не думает, – взял я салфетку и вытер свои губы. – Если бы вы знали, сколько красивых слов стояло за этим. – Часто люди готовы начать говорить о любви только для того, чтобы кончить. – Отчего же так происходит, неуклюже и примитивно? – мяла девушка в руках салфетку. – Измена – обратная сторона любви. Нет ни повода, ни причины. Люди изменяют, потому что хотят измениться сами. Но в результате меняется только отношение к ним. – Измена это то, что никогда не могло прийти в голову и пришло сразу в сердце. – Неужели не было никакого предчувствия? Хотя предчувствие должно больше относиться к любви. – Я вроде как любила его и он меня, но все время какие-то сомнения покусывали, знаете? – Нет, детка, если сомневаешься, то это уже не любовь, а так… дружба с интимом, – начал я уже скучать, теребя пакетик с сахаром. – Ну в итоге и получилось, – вздохнула она. – Наверное, еще долго буду вспоминать. – Зачем? Думайте о чем-нибудь приятном, Кэт. – Я и так о нем постоянно думаю. – Я имею в виду секс. – Я тоже. * * * В мастерской накопилось пустых бутылок и другого бытового мусора. Было очень сложно сделать сегодня хотя бы что-то, хотя бы выкинуть мусор. Все-таки мне это удалось: я собрал их в пакет и вышел во двор. В помойке, как всегда, навалено всякого щедро. Закинув в контейнер мешок, уверенно зашагал к арке и скоро уже был на улице. Рядом находился небольшой парк, в котором я хотел прогуляться и подышать воздухом. Деревья стояли голые, но неинтересные. Из-за одного из них вышла бабушка, на четырех ногах, в зеленом комбинезоне. «Зеленые человечки на четвереньках, это уже слишком». Она мне показалась знакомой. «Здравствуйте», – на всякий случай кивнул я ей головой. Бабушка не ответила и спряталась за другую, которая возникла неожиданно рядом, тоже в зеленом, но уже на двух ногах. Старуха выгуливала свою собаку: большую, унылую, старомодную. Что-то печальное подвывало в одиноких одетых псинах. Однако грусти хватало без этого. Я отвернулся и пошел дальше. Словно низколетящие ласточки, меня обогнали лыжники. Захотелось отнять у них палки и тоже заняться спортом. Возможно, завтра я так и сделаю или в следующем сезоне. Возможно. Впереди я видел, как мальчик кидал хлеб птицам. Когда пища закончилась, те насрали и улетели, ребенок заплакал. Меня осенило: вот он, я нашел его, смысл своей распоясанной жизни: поел, нагадил, лишь бы было кому оплакивать перелеты моей души. 
Неожиданно мысли остановил судорожный лай белой болонки, сбежавшей от хозяйки. Девушка кричала ей вслед: – Герда, Герда, стоять! Та летела мимо меня, а за ней, позвякивая, длинный поводок. Я ловко наступил на шнур, прижав его ботинком к весеннему снегу. Какое-то время тот еще скользил, пока не зацепился концом за мою подошву и не замер. Собачка рухнула как подстреленная. Полежала пару секунд, потом вскочила и вновь залаяла. Еще через несколько секунд подбежала хозяйка и выдохнула: – Спасибо! – Не за что! Я подождал, пока она отдышалась, и протянул ей поводок. Она взяла его и начала ругать собаку, потом подхватила ее на руки, поцеловала в нос, подняла в воздух, как обычно поднимают маленьких детей. Опустила и поцеловала еще раз. – Вы любите животных? – спросил я девушку, как только она угомонилась. – Да, люблю. – Значит, я вам понравлюсь. – Вы слишком самоуверенны. – Разве это плохо? – Самоуверенность делает людей поверхностными. – А вам нравится, когда сразу в душу? – Нет, конечно. Ведь люди встречаются разные: иные заглядывают в душу, как за угол, где хотят по-быстрому справить свою нужду. – А что уже справили? – Вам это действительно интересно? – Безумно. – Пытался один, до сих пор в себя прихожу. – Время вылечит. – Знаю, но не могу себе этого позволить. – Почему? – Время для меня слишком дорого. – Торопитесь? – Есть немного. – Жить? – Нет, быть счастливой. Некоторое время мы шли рядом молча, как молодая парочка, которая вместо ребенка завела собачку и вышла с ней погулять. – Алекс, – решил я начать все с начала. – Майя. – Очень приятно. Вы здесь гуляете? – Да, два раза в день с собакой. А можно на «ты»? – Без проблем. – А ты здесь живешь? – Да, точнее мой друг-художник. Он оставил мне мастерскую, я приглядываю за ней. – Ты тоже художник? – Нет, я пока нет. – Одному не скучно? – Нет, люблю одиночество. Есть время подумать спокойно. |