Онлайн книга «Наложница императора»
— Да всё будет нормально, — решил подбодрить её Ваня. — В конце концов, самое худшее, что может случиться — это… Договорить он не успел, так как из-за ворот послышался приглушённый голос: — Кого это в такую рань принесло? Аня вздрогнула и быстро спряталась за спины ребят. Те испуганно переглянулись и напряжённо замерли. Сергей же не выразил никакого беспокойства, скорее, наоборот, лицо его приобрело торжественную надменность. Саша поймал себя на том, что завидует его умению столь уверенно и независимо держаться в сложнейшей обстановке. «Вряд ли такое приходит с возрастом, — думал Саша. — Это в первую очередь, характер и жизненный опыт». Небольшое окошечко в воротах со скрежетом отворилось, и оттуда показалась заспанная небритая физиономия. — К заутрене ещё не звонили, — недовольно буркнул привратник. — Зачем притащились в такую рань? — Открывай! — грозно произнёс Сергей. — Мы по важному делу. — По какому ещё делу? — недовольно пробурчала физиономия. Сергей подошёл вплотную к окошку и прямо в лицо привратнику выкрикнул: — По важному ! Заспанная физиономия отшатнулась, а Сергей брезгливо сморщился. — Фу-у, — недовольно произнёс он и помахал рукой перед носом, как бы отгоняя неприятный запах. — Пьянство — извечная болезнь русского человека, — и отошёл подальше от ворот. — Чего, чего? — небритое лицо вернулось в окошко, очевидно, привратник услышал последний комментарий. — Утро — а уже пьян! — рявкнул Сергей коротко и сердито. Привратник ещё раз отшатнулся, но теперь очень быстро вернулся в исходную позицию и, вытаращив глаза, произнёс обиженно: — Чего это я пьян? И не пьян совсем. Это остатки вчерашнего. — Сколько ж надо выпить вечером, чтобы так разило на утро? — проворчал Сергей, поворачиваясь к ребятам. Затем метнул суровый взгляд в привратника и, не давая ему опомниться, распорядился: — Чего глаза таращишь? Открывай скорей! И проводи нас к архимандриту. Привратник засуетился и заскрежетал замками, отворяя ворота. — А только нет его, отбыл, — скороговоркой затараторил он, стараясь не дышать в лицо прибывшим. — Дьякон тут. — Веди к дьякону, — приказал Сергей и шагнул во внутренний двор. Ребята последовали за ним. Привратник пропустил незнакомцев и остановился ошеломлённый. По лицу его можно было догадаться, что бедняга даёт себе очередной зарок — больше никогда в жизни не напиваться. Ведь не бывает на свете таких странных людей! Не может быть. Особенно долго и испуганно пялился он на девушку, усиленно тряс головой и тер глаза. Наконец, решился что-то спросить и уже рот открыл, но Сергей опередил его: — Чего стоишь? Веди быстрей к дьякону. Привратник захлопнул рот и, бешено вращая глазами, проговорил: — Туда, туда идите, — и указал на небольшой домик рядом с часовней. — Только доложить надобно… — и спотыкаясь, побежал вперёд. Когда привратник удалился на приличное расстояние, Саша спросил у Сергея: — А что мы скажем дьякону? — Я кое-что придумал, — сообщил Сергей заговорщицким тоном. — Нам очень повезло, что нет архимандрита. Хорошо бы ещё выяснить, когда он вернётся. Что вы так смотрите? Загадками говорю? Некогда объяснять сейчас. По ходу дела сами всё поймёте. Запомните главное: разговор надо вести так, чтобы дьякон не направил нас в русское посольство или сам не надумал сообщить им о подозрительных постояльцах. — Да, — согласился Саша. — Светиться нельзя ни в коем случае. В посольстве нас быстро выведут на чистую воду, и тогда… — Да уж, политическая ситуация здесь не очень благоприятная, — подтвердила Аня. — А у нас никаких охранительных грамот. В посольстве нас могут принять за перебежчиков или китайских шпионов — за кого угодно! Только у миссионеров и можно отсидеться — эти лишнего не расспрашивают. — Я попробую реализовать свой план, — пообещал Сергей. — У меня к вам только один вопрос, Анюта. Какой самый ближайший крупный город к северу от Пекина? — Ближайший… — задумалась девушка. — К северу от Пекина… Жэхэ, конечно. Это дальний летний дворец императора. Но он в неделе пути от столицы, если ехать медленно, как императорская процессия. Если идти обычному человеку, можно добраться гораздо быстрее. В общем, это где-то километров двести — двести пятьдесят, так я думаю. — А поближе нет другого крупного города? — допытывался Сергей. Аня задумалась. Ей что-то ничего больше в голову не приходило. — Откуда ей знать, — съехидничал Ваня, — в своей прошлой жизни она обреталась только во дворцах. Кстати, ты нам так и не рассказала, кем ты там была. Навела тень на плетень и ушла от ответа. Может, тебе стыдно признаться, что ты была, ну, например… евнухом? — Дурак ты! — вспыхнула Аня и замахнулась на Ивана своей сумочкой. — Разве я могла быть в прошлой жизни мужчиной? Ваня отскочил с криком: — Ага! Значит, всё ты помнишь, только говорить не хочешь! Саша встал между ними и строго произнёс, обращаясь к Ване: — Хватит цирк устраивать. — Потом повернулся к Сергею. — А кстати, насчет мужчин и женщин? — По данным наших исследований, случаев транссексуального переселения душ не зафиксировано. — Вот видишь! — подхватила Аня. — А ты ведёшь себя, как полный дурак. Ваня усмехнулся и ответил с достоинством: — Однажды Диоген спросил у знакомого: «Скажи, что говорят про меня афиняне?» «Говорят, что ты притворяешься дураком». «Так скажи им, — произнёс Диоген, — я притворяюсь дураком, а они притворяются умными». — Хватит тебе умничать, — по-доброму посоветовал Саша, потому что Ваня явно был готов блеснуть очередным афоризмом. И тут Анюта, даже не улыбнувшись, отпарировала очень жёстко: — В бочке, которую облюбовал Диоген, не было негашёной извести… На какое-то время все замолчали. Сергей для себя сразу решил не вмешиваться в эти детские, по сути, перепалки. Но последняя реплика Ани прозвучала очень по-взрослому и заставила задуматься. — Сергей, — спросил Саша. — Вас устроит город, который назвала Аня? — Вполне, — ответил тот. — Пусть будет Жэхэ. Они уже стояли на пороге дома, где недавно скрылся привратник, и теперь, пройдя через сени, оказались в небольшой комнате, скорее всего служившей гостиной, хотя низкий потолок и маленькие окошки, через которые едва пробивался свет, создавали ощущение сумрачности и неуюта. Из трёх настенных подсвечников горел только один. Обстановка была более чем скромной. Узкие деревянные лавки, наглухо приделанные к стене и покрытые грубым сукном, большой стол у окна со скамьями вокруг, и два сундука — вот и всё. Единственное украшение — образа в переднем углу, в красивых позолоченных окладах с жемчугом и дорогими камнями. И возле каждого образа — отдёрнутая занавеска с узорами. |