Книга Виза на смерть, страница 67 – Мария Шкатулова

— Осталось двадцать минут, — тихо сказала Женя, посмотрев на часы.

— Успеем, — глухо отозвался Митя и, вырулив в левый ряд, нажал на газ.

— Вот! Рейс 6212, на Ларсаку! — воскликнул Митя, и в этот момент зеленый огонек на табло мигнул в последний раз и погас.

— Опоздали, — проговорила Женя помертвевшими губами, — посадка закончилась.

Митя схватил ее за руку и потащил к стойке, за которой симпатичная блондинка в темно-синей униформе запихивала в сумочку какую-то мелочь. На бадже, пристегнутом к платью, Митя успел прочитать: «Екатерина Савина».

— Посадка закончилась? — спросил он, запыхавшись.

— Несколько минут назад. У вас билеты на этот рейс? — в ее голосе слышалось вежливое сочувствие.

— Нет. Мне нужно знать, есть ли на борту пассажирка по фамилии Кульбида или Барсукова…

— Мы таких справок не даем, — перебила блондинка, и тон ее стал заметно суше.

— Катя, пожалуйста, выслушайте меня. У этой женщины, — он показал на Женю, — украли ребенка, трехлетнюю девочку. У нас есть основания считать, что ее собираются увезти именно этим рейсом. Мне нужно…

— Мне очень жаль, — опять перебила Катя, окинув их обоих подозрительным взглядом, — но я не могу предоставить вам такую информацию. У нас на этот счет очень строгие распоряжения. Кроме того, вы напрасно волнуетесь: мы тщательно проверяем документы наших пассажиров — если бы что-то было не в порядке…

— Вы мне не поверили. Посмотрите еще раз — может быть, вы ее узнаете. Дней десять назад ее показывали по телевизору в передаче «Я вернусь». Не видели? Может быть, видел кто-то из ваших коллег, из тех, кто здесь работает… Спросите у них, может быть, кто-то узнает ее и сможет подтвердить. У вас есть дети?

— У меня нет детей, — нервно ответила блондинка, — но я знаю, что, если ребенка похитили, этим должна заниматься милиция.

Митя сделал нетерпеливый жест.

— Мы теряем время… Свяжитесь с бортом по рации и попросите их задержаться на несколько минут, а я пока…

— Это невозможно, — перебила блондинка.

— Тогда взгляните на фотографию и скажите хотя бы — эта девочка похожа на ту, что была с одной из пассажирок?

— Пожалуйста, — не выдержала Женя, — помогите нам. Похожа или нет?

Катя явно колебалась. Пассажиров было немного, и девочку с высокой, похожей на модель молодой женщиной в элегантном костюме она хорошо помнила: у нее было бледное личико и испуганные глаза. Ей показалось также, что пассажирка нервничает. Когда она сказала ей: «Какая у вас хорошенькая дочка!» — та только дернула ртом, но ничего не ответила и даже не улыбнулась. Багажа у пассажирки, летевшей бизнес-классом, было мало, килограммов пять, документы были в порядке, и Катя с чистой совестью зарегистрировала ее и ее ребенка. Чего же от нее хотят эти люди?

— Пожалуйста! — повторила Женя. — Еще несколько минут и будет поздно.

Несмотря на суровую выучку и приобретенную за три года работы в компании профессиональную осторожность, Катю раздирало любопытство, и она, скосив глаза, посмотрела на снимок. Девочка была очень похожа, только выражение лица у нее было совсем другое. Кроме того, Кате показалось, что есть что-то общее в чертах девочки и этой бледной женщины с темными несчастными глазами. Неужели правда? Неужели ее похитили и это ее настоящая мать? Бывает же такое! Прямо кино!

— Кажется, похожа, — пожав плечами, нерешительно сказала Катя и, тут же пожалев об этом, добавила: — Но я не уверена!

— Свяжитесь с диспетчером, — рявкнул Митя, не сводившей с нее глаз. — Срочно!

— Что вы собираетесь делать? — испугалась Катя.

— Задержите рейс.

— Вы с ума сошли! Как это — задержите?

— Очень просто — возьмите рацию и свяжитесь с диспетчером или пилотом.

— Я не буду ни с кем связываться без соответствующего распоряжения, — сказала Катя, и лицо ее покрылось красными пятнами.

На самом деле ей очень хотелось посмотреть, чем кончится эта история — правда ли, что ребенка украли, и если правда, то что будет делать настоящая мать, когда увидит свою дочку, и как поведет себя злодейка — пассажирка в дорогом костюме, — когда ее поймают за руку? Но откуда ей знать, не сумасшедшие ли эти двое, свалившиеся на ее голову в самом конце рабочего дня? И не рискует ли она получить выговор за нарушение инструкций или, того хуже, лишиться с таким трудом полученного непыльного места в авиакомпании?

— Идите к дежурному аэропорта. Без его разрешения я ничем не могу вам помочь.

— Женя, звони Гулину, — сказал Митя, — скорее!

Женя вытащила из кармана куртки мобильник, нажала кнопку и прислушалась к отдаленным гудкам.

— Никто не подходит, — сказала она.

— Набери еще раз. Не может быть, чтобы там никого не было.

— Может. Он же не сидит в кабинете.

— Его сотовый у тебя есть?

— Нет.

Митя повернулся к Кате и заметил, что она положила на стойку рацию.

— Что там? — выкрикнул он.

Катя, слегка поджав губы и старательно отводя взгляд, сухо ответила:

— Самолет уже в воздухе. Сожалею.

Женя закрыла глаза.

— Я больше никогда не увижу ее, — прошептала она.

— Женя, успокойся! Еще ничего не потеряно. Пока самолет в воздухе, у нас есть три часа. Сейчас я позвоню на Петровку, и они свяжутся с кипрской полицией. Ее задержат в аэропорту Ларсаки, она никуда не денется…

— Ты наивный человек! Никто ни с кем не свяжется! Никто не подумает и чихнуть без распоряжений, согласований и указаний сверху! Кто ты такой или кто такие мы с тобой, чтобы слушать то, что мы говорим? Это мы знаем, что Маша там, на борту, а им нужны доказательства, которых у нас нет, тем более что в этой ситуации наверняка придется связываться с Интерполом… Пойми же: вся эта наша ментовская система — это… это… «нечеловеческая музыка»!

— Не преувеличивай — в наше время связаться с Интерполом вовсе не так трудно…

— Возможно. Но пока будет длиться вся эта канитель, эта баба сто раз успеет смыться с Кипра и спрятаться в надежном месте, где ее никто не найдет. У Барсукова наверняка есть для этого куча возможностей.

Митя взял ее за руку и потащил за собой.

— Куда мы идем?

— В милицию.

— Бесполезно. Давай лучше…

Она не договорила. Откуда-то из глубины, со стороны пограничного контроля послышался детский плач. Они оба как по команде повернули головы, и Женя вцепилась в Митину руку. Лавируя между только что прошедшими регистрацию пассажирами, к стойкам быстро приближался Гулин, неся на руках плачущую Машу.

— Ну-ну-ну, — приговаривал он, тихонько похлопывая ее по спине, — не надо плакать…