Книга Темные Дары. Книга 1. Золотая клетка, страница 76 – Вик Джеймс

Стоит ли признаваться, что Сильюну Джардину известен – или он только уверяет, что известен, – тот, кто наложил Молчание? Но Сильюн уже сообщил отцу, что ничего полезного в голове Люка не обнаружил, и без труда повторит это перед членами парламента. Можно столкнуть отца и сына лбами, но какая ему, Люку, от этого выгода?

У него не было времени все это хорошо обдумать. Колокол на куполе мелодично пробил девять, после чего у Люка вообще ни на что не осталось времени.

Первым слово взял лорд Джардин, и Люк понял: судить его здесь никто не собирается – ему просто вынесут приговор.

– Я провел предварительный допрос и не нашел никаких доказательств влияния Дара, – заявил лорд Кайнестон, величественно поворачивая голову и обводя взглядом Равных. – Их не нашел и член Совета юстиции Араилт Крован. Похоже, что мальчишка – волк-одиночка, зараженный радикальными идеями, витающими в городе рабов Милмуре и подстрекаемый товарищами, пока нам неизвестными.

Сердце у Люка екнуло – его товарищи в Милмуре. Они в клочья разорвут его мозг и найдут там Джексона, Рени и всех остальных членов клуба.

Дальнейшее стало еще яснее. После предварительных поверхностных копаний в его мозгах в Кайнестоне Джардин или Крован возьмутся за него со всей силой их Дара и неизбежно заставят предать друзей.

Благодаря играм, в которые он играл в Милмуре, он усвоил главное – событие создается непредсказуемостью и благоприятным случаем. Если его отдадут в руки Крована – это означает долгое путешествие в Шотландию. А значит, появятся возможности для побега. Если, конечно, его не посадят на поводок.

– Вина этого парня не подлежит сомнению. Практически все мы присутствовали в зале, когда он совершил чудовищное убийство нашего бывшего канцлера. Многие из нас видели это своими собственными глазами. Поэтому предлагаю немедленно приговорить его к пожизненному пребыванию в статусе прóклятого. После чего преступник будет передан Араилту Кровану для исправления и преобразования.

Лорд Джардин снова обвел взглядом парламентариев. Люк был уверен, что не найдется безумца, осмелившегося поднять голос в его защиту. Здесь, в парламенте Равных, у него не может быть сторонников.

Но кто-то все же осмелился:

– Он не виновен. Вы должны отпустить его.

Кто-то на дальнем ярусе поднялся. Голос и лицо были Люку очень знакомы.

– Наследник Мейлир? – Лорд Джардин нахмурился, и это не обещало ничего хорошего оратору. – Вы утверждаете, что этот парень не виновен?

– Утверждаю.

Мужчина – Равный, наследник чего-то или кого-то, – спускался вниз с высокого яруса. И Люку хотелось закричать, чтобы он заткнулся, чтобы сел на свое место, чтобы перестал что-то там утверждать. То, кем он оказался на самом деле, было невероятно и отвратительно.

Там он не был Равным. Он был наставником и другом, доктором Джексоном.

– У вас есть основания утверждать это?

– Да, потому что я его знаю. Весь этот год я провел в Милмуре, городе рабов, работал там врачом. Мне этого парня доставили как пациента: его избил охранник. Все беспорядки в Милмуре последних месяцев – моя работа. Это была моя попытка показать Равным, какие отвратительные, несправедливые условия жизни созданы для простых людей. И созданы они нами.

Люк не верил своим ушам. Он отвернулся от человека, у которого было лицо Джексона и который говорил голосом Джексона, но кто являлся Равным.

– Ваша попытка провалилась, – ледяным тоном заявил лорд Джардин. – Этот парень – последний козырь в вашей бесчестной игре? Вы приказали ему совершить это мерзкое злодеяние или он сделал это по собственному разумению, находясь под вашим влиянием? Хотя в этом нет большой разницы.

Слова лорда Джардина оглушили Люка. Именно для этого док хотел, чтобы он попал в Кайнестон? Именно для этой цели его заманили в клуб? Ходячее оружие, которое Джексон – он же Равный – хотел использовать для своих целей?

Использовать, а затем наложить Молчание. Следы воздействия его Дара Сильюн Джардин нашел в его мозгах? Человек, который не является тем, за кого себя выдает?

Но док сейчас говорил не об этом.

– Люк не участвовал в убийстве Зелстона. Я могу рассказать, что конкретно он делал в Милмуре. Он делал добрые дела смело и от чистого сердца. Поэтому ни вам, ни этому человеку… – Джексон повернулся и показал на Крована, – нет смысла выворачивать наизнанку его мозги и искать то, чего там быть не может. Смерть канцлера, должно быть, была следствием чьей-то личной обиды или неприязни; Люк стал невинным оружием в руках убийцы. И этот убийца может сейчас спокойно сидеть в этом зале. Им можете быть даже вы, лорд Джардин, так как вы больше всех заинтересованы в смерти Зелстона.

Во второй раз за последние двенадцать часов Восточное крыло взорвалось, но сейчас это был взрыв негодования и возмущения. Рев голосов Равных прозвучал оглушительно.

В дальнем ряду пожилая женщина вскочила на ноги и неистово завопила:

– Мейлир, нет! Нет!

Гавар, округлив глаза, уставился на Джексона – Мейлира, словно видел его впервые.

– Изолятор, – сказал Гавар. – Побег. Я знал, что там действовал чей-то Дар. Так это был ты!

Но Джексон смотрел только на Люка.

– Прости, я не мог тебе сказать, кто я есть на самом деле. Мы все поправим, как в деле с Озом. Верь мне.

Лицо дока, как и раньше, выражало искреннее сострадание. Но разве сейчас Люк может ему верить? Как можно верить тому, кого совершенно не знаешь?

– Достаточно!

Голос лорда Джардина имел тот же эффект, что и Дар наследника на площади у Дурдома, – за исключением лишь того, что не было мучительной боли, тошноты и рвоты. Парламент мгновенно подчинился.

– В завершение вчерашней сессии вы, достопочтимые Равные, проголосовали за отстранение канцлера Зелстона от должности. Это решение, кстати, означает, что у меня нет мотива – несмотря на инсинуации наследника Мейлира – желать ему смерти. Голосование также одобрило и возложило на меня обязанности управления в чрезвычайных ситуациях. Напомню, что чрезвычайные полномочия включают в себя возможность принимать исполнительные решения по вопросам восстановления правопорядка и законности и ликвидации угрозы, а также быстро принимать решения для подавления врагов государства. Сегодня мы пришли сюда, чтобы вынести приговор одному такому врагу, и обнаружили, что еще один прячется среди нас. Он добровольно признался – я бы даже сказал, похвастался, – что сеял смуту, провоцировал насилие и подстрекал к открытому восстанию против власти Равных.

Лорд Джардин повернулся к Кровану и кивком велел ему выйти вперед.

Шотландец отправится на свой остров не с одним, а с двумя узниками?

– Вы не можете приговорить Равного к статусу прóклятого! – выкрикнула женщина с верхнего ряда и, спотыкаясь, начала спускаться вниз.