
Онлайн книга «Дочь алхимика»
![]() — Вам никто не помешает, — пообещал он. Аура не верила ни единому его слову. — А вы не рискуете? — спросила она, пока они спускались по железной лестнице. Ступени вели на балюстраду, которая тянулась по обе стороны коридора. Здесь было примерно столько же одиночных камер, как и на первом этаже. — Рискую? — Надзиратель весело покачал головой. — Это не я, а вы идете в камеру убийцы. Аура презрительно сморщила нос. — Это мой брат. — Ваш брат убил полдюжины молоденьких девочек. Похитил и зарезал. Здесь таких как он не очень-то жалуют. Они остановились перед дверью камеры, которая была помечена красным крестом величиной с ладонь. Аура напрасно старалась поймать незаметный взгляд через решетку. Внутри помещения царила темнота. — Что означает крест? — спросила она. Надзиратель скривился. — Желающие почаще видеть священника. — Религиозные часы? — изумленно спросила она. Надзиратель кивнул и подошел к решетке. — Эй, приятель, к тебе посетитель! Стань к стене, если ты хочешь, чтобы я открыл. В темноте камеры не было заметно никакого движения. Надзиратель презрительно хмыкнул, затем повернул ключ в замке. — Прошу вас, — сказал он, входите. Она мгновение колебалась. — Почему там внутри не горит свет? — Ваш брат разбил лампу. Во тьме что-то зашевелилось, в другом конце камеры у стены. — Свет, это то, что носят в сердце, а не цепляют на потолок, — сказал кто-то. Слова может и прозвучали цинично, но произнесены они были спокойно, даже кротко. Аура поймала себя на том, что она вздрогнула, когда узнала голос Кристофера. Этот испуг длился не дольше мгновения, и она не передумала, хотя тень сомнения все же закралась в ее сердце. Должны ведь быть и другие пути. «Нет, — напомнила она себе, — это было твое собственное решение. Теперь главное — сделать все с максимальной пользой». С высоко поднятой головой она прошла мимо надзирателя в темноту. На пороге она еще раз обернулась к нему. — У вас случайно не найдется свечи для меня? — В общем-то, да, — сказал он растягивая слова. — У заключенных есть возможность приобрести несколько штук раз в неделю, но продажа была вчера. Но, конечно, при определенных обстоятельствах, можно было бы сделать… Она прервала его на полуслове, сунув ему в руку еще одну бумажку, и он тут же засуетился по пути к выходу. — Свечу принесут немедленно, — пообещал он и закрыл за ней дверь на замок. По затихающему дребезжанию связки ключей Аура определила, что надзиратель удаляется. Перед ней не было ничего, кроме темноты. В камере не было окон, а единственный источник света — решетку в двери — Аура закрыла своей спиной. Она заметила это и отошла на полшага в сторону; но свет все равно доходил лишь до средины помещения. Вторая половина находилась в полной темноте. — Приятно видеть тебя, — сухо заметила она. Шорох одежды. — После семи лет могу предположить, что ты не очень горела желанием повидаться. — На то были свои причины, — уклончиво ответила она. — А, — протянул он, — конечно же, серьезные причины. Ты же с самого начала невзлюбила меня, не так ли? Ты всегда не доверяла мне. — И не ошиблась, как мы оба знаем. Кристофер сухо закашлял в темноте. — Это уже в далеком прошлом. «Ну, где же свеча, — нетерпеливо подумала она. — Она хотела, наконец-то, взглянуть ему в лицо». — Я не могла прийти раньше, — твердо сказала она. Она ничего не была ему должна, и, уж конечно, никаких извинений. Кристофер тихо засмеялся. — Если ты пришла, чтобы тайно передать мне напильник, то вынужден буду тебя разочаровать. Как видишь, здесь это совершенно ни к чему. Его горечь была справедливой, но Аура все же не испытывала ни малейшего сочувствия. Он заслужил каждый день в этой дыре, каждый проклятый день. Он не имел никакого отношения к убийствам девочек, Аура прекрасно это знала, но то, что он сделал с её матерью само по себе было уже достаточным преступлением, а об убийстве Фридриха и говорить не приходится. Словно прочтя её мысли Кристофер спросил: — Как чувствует себя мать? — Неважно. За все эти годы она почти не покидала свою комнату. В последний раз это было на переломе веков. — Четыре года назад, — задумчиво прошептал он. — Мне очень жаль, Аура. Ты можешь мне не верить, но мне искренне жаль. — Тебе что, священник прочел проповедь о злодеянии и возмездии? — холодно спросила она. — Священник… — повторил он и вздохнул. — Он иногда говорит о таких вещах, да. Но Бог не дает нам узнать наши злодеяния, а только прощает их нам. — И твои он тебе простил, не правда ли? Так легче всего думать. — Если ты пришла только, чтобы поучать меня, то, наверное, будет лучше, если ты сейчас уйдешь. «Нет, — подумала она, — я пришла, чтобы убить тебя. А, может, ты даже знаешь об этом». Но вместо этого она сказала: — Мы по сей день не слышали ничего о Сильветте. Последовавшее за этими словами молчание, казалось, продлилось минуты, и Аура уже собиралась прервать его, когда снаружи раздались шаги надзирателя. Он просунул одну свечу через решетку и коробок спичек. — Спички все посчитаны, — сказал он. — Все принесете с собой обратно, даже обгоревшие. — После последнего любопытного взгляда через решетку он удалился. Звон ключей становился тише. Аура зажгла свечу, сделала два шага вперед и укрепила её воском в середине камеры на полу. Когда она оторвала взгляд от пламени и её глаза привыкли к полумраку, то заметила нары у задней стены. На них сидел человек, по-турецки убрав под себя ноги. В дрожащем желтом пламени свечи он усмехнулся ей. Он очень исхудал, был не просто стройным или худым, а явно отощал. Его глаза глубоко запали, словно началась обратная эволюция, решившая перепрыгнуть через тысячи поколений. Вместо щек зияли темные провалы, покрытые неухоженной щетиной. Когда он говорил, из-за бескровных губ обнажались плохие зубы. Кристофер был одет в серую тюремную робу, которая, даже когда он сидел, была велика для него. Его голова была обрита наголо, а руки были тонкими и костлявыми. — Боже праведный, — прошептала Аура и в первый раз ощутила жалость, почти страх, словно после всех этих лет ей навстречу из могилы вышел мертвец. — Мужчины, которые разрезают на куски молоденьких девушек, наслаждаются в тюрьме особыми привилегиями, — спокойно сказал он. |