Книга Бунтарка, страница 28 – Дженнифер Матье

Клодия закатывает глаза и снова зевает. Звонок телефона.

– Эй, – говорит она, толкая меня. – Это твой.

Я тянусь к ночному столику Клодии. Мама.

– Привет, мам.

– Привет, милая, – говорит она. Что-то в ее голосе не так.

– Все нормально?

– О да, все хорошо.

– Хорошо, – говорю я. Я бросаю взгляд на Клодию, которая обдирает заусенцы.

– Я звоню потому, что… Мне неловко, но я знаю, что могу прямо говорить с тобой, Вив, – начинает мама, прочищая горло.

– Да? – спрашиваю я.

– Здесь Джон.

Мама знает, я достаточно взрослая, чтобы понять, что Джон не просто пришел к ней в девять утра вспомнить старые времена. И я знаю, что она знает, что я знаю. Я зажмуриваюсь, когда перед глазами появляется картинка мамы и Джона, занимающихся сексом.

– Эм, ладно, – говорю я ровным голосом.

– Мы собираемся выбраться поесть, но я не была уверена, когда ты вернешься домой, и не хотела, чтобы ты была… удивлена. Прости, Вивви, я не знала, ты все еще спишь или уже идешь домой.

– Все нормально, – говорю я. – Мы не спим, уже проснулись. Увидимся, когда доберусь домой.

А потом я делаю то, что еще ни разу не делала в своей жизни. Я отключаю телефон, не дожидаясь ответа мамы.

Когда я рассказываю Клодии, она кривится, представив маму и Джона, делающих Это.

– Это просто отвратительно, – говорю я, – думаю, она могла бы найти кого-то намного лучше.

– Он так плох?

Я не хочу оправдываться перед Клодией. Ей положено быть на моей стороне. Поэтому я драматично вздыхаю и говорю:

– Я не хочу об этом говорить.

– Ладно, извини.

– Нет, все нормально, – отвечаю я и смотрю на нее преувеличенно печально. – Извини, что разозлилась.

– Ничего страшного, – говорит Клодия, откидывая покрывало и спрыгивая с кровати. – Есть хочу. Пойдем приготовим блины?

– У тебя есть шоколадная крошка? – спрашиваю я, быстро вливаясь в знакомый сценарий.

– А как же.

Я завтракаю у Клодии, а потом иду домой со скоростью улитки. Когда я добираюсь туда, Джона и след простыл. Только моя мама читает в гостиной.

– Привет, – говорит она.

– Привет, – говорю я, подходя к холодильнику, хотя только что поела.

– Вив, мы можем поговорить?

Этот простой вопрос кажется мне странным. Мы с мамой всегда начинаем разговор без этих «можем поговорить?». Просто разговариваем.

– Что случилось? – говорю я, закрывая холодильник и облокачиваясь на него.

– Ну, подойди сюда. – Она хлопает по дивану рядом с собой.

Я сдаюсь и сажусь рядом с ней, пытаясь игнорировать картинку в моем мозгу – она и Джон.

– Вив, прости меня за это утро, – тихо говорит она. – Я не должна была все на тебя вываливать. Просто… ситуация была… неожиданная. – Она протягивает руку, чтобы коснуться меня, но я немного отодвигаюсь.

– Все нормально, мам, – говорю я. – Все хорошо.

– Правда? – спрашивает она тихим голосом, поджав губы.

Что мне сказать? Что это отвратительно? Что я не понимаю, что ты в нем видишь? Как ты могла сделать это с ним в нашем доме? Но мама смотрит на меня с таким искренним беспокойством, что я не могу вести себя как последняя сволочь и расстраивать ее.

– Это немного неожиданно. Но если он делает тебя счастливой…

– Он правда хороший человек, Вив, – говорит мама. – Я хотела бы, чтобы ты дала ему шанс.

Я могу быть милой дочкой, но я не могу играть роль лучшей подруги, которая счастлива за нее и Джона.

– Я даю ему шанс.

– Разве? – В ее голосе надежда, но в глазах скепсис.

– Да. Извини, но я очень устала – мы с Клодией поздно легли. Поэтому я пойду и посплю.

Мама кивает, но не улыбается.

– Эй, – говорит она, когда я дохожу до двери моей спальни, – мы так и не поговорили о Сете. Я его не видела с того момента, когда он заезжал за тобой.

О боже, сейчас? Правда?

– Мы просто друзья, мама. – Моя рука уже на ручке двери. – Ничего такого.

Глаза мамы широко распахиваются. Я знаю, что мой голос звучал грубовато, но мне все равно. Я пытаюсь забыть ее обиженное выражение лица, падая на кровать и доставая свой телефон.

Я пишу Люси.

Я в хреновом настроении.

Она сразу же отвечает:

Почему?

Мама и ее бойфренд провели вместе прошлую ночь. Слава богу, меня дома не было, но она рассказала об этом. Это просто отвратительно.

Это тот консервативный чувак, о котором ты рассказывала за обедом?

Да.

Отврааааатительноооо

Я знаююююююю.

Я улыбаюсь и продолжаю печатать.

Потом она спросила меня о Сете… спустя две недели после нашего «свидания»…

Черт… нож в сердце.

Именно так.

Мне жаль, что у вас не получилось…

Я скидываю туфли и продолжаю переписываться.

Он не был груб со мной или типа того… Иногда мы здороваемся и обсуждаем музыку на уроке английского…

Ух. Слабое утешение.

Ну да. Мне не нужен был друг… Я хотела большего.

Сердцу не прикажешь.

Я уже начинаю думать, что было бы лучше, если б он меня игнорировал с самого начала…

Я могу тебя подбодрить… у меня есть секрет

Мои брови взлетают:

Что??? Это насчет парня?

Пфф, нет. Никто в Ист Рокпорт Хай мне не интересен… но это кое-что крутое.

Наконец я искренне улыбаюсь в первый раз за утро.

ЧТО ЭТО?

ПОДОЖДИ ДО ЗАВТРА, И ТЫ УЗНАЕШЬ!

Я пытаюсь вытянуть из Люси информацию, но она не сдается. Закончив переписку, я кидаю телефон в сторону и улыбаюсь. Впервые за долгие годы я жду не дождусь понедельника.

* * *

Понедельник холодный и мокрый. Я думаю о секрете Люси и отсчитываю дни до зимних каникул. Я замечаю что-то, приклеенное к боковым дверям.

Читаю, потом перечитываю. На какую-то секунду я думаю, что у меня провал в памяти и это я расклеила флаеры «Мокси» по школе.