Книга Избранница фортуны, страница 12 – Надежда Опрышко

Алла прикусила нижнюю губку.

— Значит, пусть она читает Стасиного Оскара Уайльда и смотрит видак, а мы будем утопать в грязи и ужинать в ресторанах, чтобы не умереть с голода?

— Тебе не нравится барашек? — заботливо спросил Дмитрий Васильевич. — Можно поменять его на что-нибудь другое.

— Мне нравится, — холодно ответила Алла, отлично понимая, к чему клонит отец. Ужинать в таком ресторане считалось привилегией, а не наказанием. Алла насупила брови, осознавая, что близка к провалу. Надо было срочно менять тактику.

— А что, наша подопечная так хорошо знает английский, что в состоянии читать Уайльда в подлиннике? — спросил Дмитрий Васильевич, доедая таявшее во рту филе.

— Выходит так. Нам попалась интеллектуальная домработница. Она вообще полна сюрпризов, гнал бы ты ее, папочка, — ласково посоветовала Аллочка.

— А кто будет убираться, готовить? — поинтересовался отец.

— Я тебе уже неделю твержу, вызови Анну Ивановну из Барвихи.

На хрупких плечах Анны Ивановны лежал тяжкий груз — трехэтажный особняк в Барвихе вместе с обслуживающим персоналом. Там Дмитрий Васильевич устраивал закрытые и открытые приемы с фейерверком и шампанским, там же практически и жил в окружении леса и преданных ему людей. Но в этом месяце обстоятельства вынудили его задержаться в Москве. Ему не хотелось бездарно тратить время на каждодневные загородные поездки туда и обратно, поэтому он предпочел проводить короткие ночные часы в квартире на Кутузовском. Аллочка тут же последовала за ним, забросив теннис и плавание. Недельное отсутствие приходящей домработницы внесло некоторое неудобство в их жизненный распорядок, но не настолько, чтобы срывать с места нужного ему человека.

— Анне Ивановне забот хватает. В следующие выходные я собираюсь устроить небольшой прием за городом, если все пойдет так, как нужно.

Алла не сдавалась — хорошо, не Аннушка, пусть кто-нибудь другой, она согласна даже на такую же тридцатилетнюю мегеру, которая служила у них недавно. В Анастасии Алла чувствовала потенциальную опасность своему спокойствию. Зачем отец поселил ее в одной из гостевых комнат со всеми удобствами? Мог бы пристроить в комнатушке для прислуги, которой изредка пользовался Михаил.

— Мне не нравится, что она живет у нас.

— В этом есть свои плюсы и свои минусы.

— Минусов намного больше. Кругом куча агентств по найму. Хочешь, я этим займусь? — настаивала она.

— Нет, не хочу, — возразил Дмитрий Васильевич, вытирая уголок рта салфеткой. — Я уже нанял эту девушку и пока не намерен менять решения. И вообще, почему бы вам не попробовать подружиться, вы ведь сверстницы?

— Подружиться?! Я не испытываю недостатка в подругах, — разозлилась Алла. — Представляю себе, как в моей гимназии развеселятся, если узнают, что я дружу с прислугой.

— Поверь мне, она не долго пробудет в этом качестве.

— Уж не в любовницы ли ты ее наметил, папочка?

— Какая кощунственная мысль! — искренне возмутился Дмитрий Васильевич.

Конечно, у него были женщины все это время, не евнух же он, в конце концов, но все они давно уже вышли из младенческого возраста.

— А что, сейчас это принято, — ничуть не смущаясь, продолжила Алла, пододвигая к отцу свой опустевший бокал. — Разницу в возрасте компенсирует туго набитый кошелек, неужели не приходилось с этим сталкиваться?

— Мне, слава Богу, не приходилось. И хватит об этом, — закончил разговор Дмитрий Васильевич, наполняя ее бокал на половину, а заодно и щедро подливая в свой. — Лучше скажи мне, куда ты собираешься отправиться в августе? Пора подумать об отдыхе. Испания, Кипр, Каймановы острова? Может быть, Мальдивы?

— Фу, — выпустила пар Аллочка, — Мальдивы в августе, ни за что! — Алла сделала пару глотков. — И вообще, я решила, что никуда без тебя не поеду. Помнишь, как мы отдыхали втроем — ты, я и Стас.

Глаза Дмитрия Васильевича подернулись сладкой дымкой воспоминаний.

— Помню. Тебе тогда было девять лет, и я учил тебя плавать с аквалангом.

— Восемь, — поправила Алла.

— Что восемь?

— Мне было восемь лет, когда Стас окончил школу, и мы все отправились на Карибское море на виллу к твоему американскому партнеру.

— Да, точно восемь. Как давно это было, — вздохнул Дмитрий Васильевич, но тут его взгляд прояснился и он сказал уверенным голосом: — К сожалению, я сейчас не могу вырваться. У меня сложные переговоры.

— Знаю, ты все уши прожужжал о своей нефти. Можно прекрасно отдохнуть в октябре на Французской Ривьере. Как раз жара спадет, и я буду купаться топлесс, не боясь солнца.

— Топлесс — это как? — оживился Дмитрий Васильевич, услышав незнакомое слово.

— Это без верхней части, — выражение, появившееся на лице дочери, говорило: «Не отвлекайся по мелочам». — Стас станет очаровывать местных амазонок, ему давно пора заметить, что слова «бизнес» и «банк» мужского рода и не годятся в спутницы жизни. Я буду следить за тем, чтобы твое сердце билось ровно и сильно, как молот о наковальню. А ты в благодарность научишь меня управлять яхтой.

— Какой яхтой?

— Ну будет же там дрейфовать какая-нибудь яхта!

— Посмотрим, — сказал Дмитрий Васильевич, что в его устах звучало почти как обещание. Он, скорее по привычке, чем по необходимости, отодвинул белоснежный манжет и взглянул на часы. — Будем заказывать десерт?

— Мне только кофе. В моду опять входят худышки с европейской бледностью, — доверительно сообщила Алла отцу. — Чтобы им соответствовать, мне нужно скинуть как минимум килограммов десять.

— А это возможно? — поинтересовался Дмитрий Васильевич, пряча улыбку.

— Красивая фигура начинается с желания ее иметь, — назидательно заметила дочь. — Я тут присмотрела в ГУМе кожаные штанишки от Пако Рабанна, думаю, они мне весьма пригодятся.

Дмитрий Васильевич заметил, что Алла, несмотря на упитанный вид и пухлые щечки, лихо перепрыгнула с одной темы на другую, не менее животрепещущую.

— Сколько? — только спросил он.

— Полторы, — так же лаконично ответила дочь и принялась за калорийное мороженое, которое только что поставили перед Дмитрием Васильевичем.

— Получишь. — Дмитрий Васильевич придвинул к себе чашку с горячим обжигающим напитком и погрузился в грезы об очередной финансовой сделке, которая обещала увеличить его личный счет в швейцарском банке на двести тысяч долларов.

Спустя десять минут, когда все было выпито и съедено, Алла отправилась в туалет, чтобы, как принято выражаться, поправить макияж. По дороге ее буквально сбил с ног молодой подвыпивший парень. Таких приличных «Latin lover» Аллочка мимо себя не пропускала, если, разумеется, предоставлялась такая возможность.

— Ой! — Мгновенно среагировав, она привалилась к мускулистому плечу, давая ощутить свою теплую трепещущую грудь.