Онлайн книга «Сотворение света»
|
Ленос оставил ее у поручней, и теперь она, глядя куда-то вдаль, острием кинжала вычищала грязь из-под ногтей. – О чем задумалась, Бард? Она взглянула на него, и уголки губ тронула улыбка. – Вот уж не думала, что буду снова стоять с тобой на одной палубе. – Мир полон сюрпризов. И теневых королей. И проклятий. Хочешь кофе? – Алукард протянул ей чашку. Она бросила на коричневую жижу короткий взгляд и ответила: – Воздержусь. – Бард, ты и сама не знаешь, чего лишаешься. – Знаю. Утром меня уже угораздило попробовать. Алукард скривился и выплеснул остатки кофе за борт. По сравнению с Айло обычный кок со «Шпиля» казался дворцовым шеф-поваром. – Съесть бы чего-нибудь посущественней. – С каких это пор мой стальной капитан превратился в высокородного нытика? – поддразнила она. – А с каких это пор моя лучшая воровка превратилась в занозу? – Я всегда ею была, – ответила она. Лайла подставила лицо солнцу. Волосы у нее отросли, темные пряди достигали плеч, стеклянный глаз поблескивал в ярком зимнем свете. – Ты любишь море, – заметил он. – А ты разве нет? Рука Алукарда крепче сжала поручни. – Люблю… кое-что. Воздух открытого моря, силу команды, работающей вместе, дух приключений и тому подобное. Но… – Он почувствовал, как что она вся превратилась во внимание, и замолчал. Много месяцев они осторожно ходили по тонкой черте между открытой ложью и правдоподобными умолчаниями, кружились на месте, и ни тот, ни другой не собирался раскрывать карты. Они берегли правду, как сокровище, и были готовы делиться ею лишь в обмен на такую же откровенность. А сейчас он едва не проболтался, чуть не выдал крупицу тайны совершенно бесплатно. – Но?.. – поддела она его легким касанием воровки. – Бард, тебе когда-нибудь надоедало вечно убегать? – Нет, – она склонила голову. Алукард всмотрелся в горизонт. – Значит, позади ты оставляла не так уж много. Его перебил порыв холодного ветра. Лайла сложила руки на поручне, всмотрелась в бегущие внизу волны. – Это еще что? На поверхности что-то покачивалось. Деревяшка. Одна, другая, третья. Мимо них плыли сломанные доски с обгорелыми краями. Алукарда пробрала дрожь. «Призрак» плыл среди обломков затонувшего корабля. – Это сделали Морские змеи, – проговорил Алукард. Глаза Лайлы расширились. – Надеюсь, это разбойники? А не морские чудовища, способные проглотить корабль? Алукард изогнул бровь: – Морские чудовища? А такие бывают? – Откуда мне знать, что в этом мире бывает, а чего нет? – огрызнулась она. – Ну, морских змей, глотающих корабли, точно не бывает… Джаста, видишь? – окликнул он. Капитанша прищурилась. – Вижу. Неделю назад, не больше. – Маловато, – пробормотал Алукард. – Ты же хотел идти самым быстрым путем, – сказала она и повернула штурвал, огибая большой обломок с еще заметным названием. – Так кто же они, эти Морские змеи? – напомнила Лайла. – Воины-наемники. Перед атакой пускают ко дну собственный корабль. – Чтобы отвлечь внимание? – спросила Лайла. – Нет, – покачал головой Алукард. – Как предостережение. Это значит, что их корабль им больше не нужен: они перебьют всех на чужом, выбросят в море, захватят судно и уйдут на нем. – Ого, – протянула Лайла. – Вот именно. – И зачем только зря губить хороший корабль… Алукард изумленно заметил: – Только ты способна оплакивать корабль, а не погибших моряков. – Ну, корабль уж точно никому не сделал ничего плохого, – уверенно ответила Лайла. – А люди, может, и заслужили. II В детстве, когда ему не спалось, Келл имел обыкновение бродить по дворцу. Ходьба сама по себе что-то успокаивала в нем, расслабляла нервы, освобождала мысли. Он терял счет не только времени, но и пространству, поднимал глаза и с удивлением обнаруживал, что стоит в незнакомом месте и не помнит, как сюда пришел, потому что, погрузившись в себя, не смотрел по сторонам. На «Призраке» было сложно заблудиться, потому что весь кораблик целиком легко уместился бы в покоях Рая. Но тем не менее Келл неожиданно для самого себя очутился перед каютой Холланда, приспособленной под тюремную камеру. В дверях сидел на стуле старый Айло. Он на ощупь выстругивал из черной деревяшки игрушечный кораблик, и получалось у него, надо сказать, неплохо. Казалось, он погружен в свое занятие и ничего не замечает, как Келл минуту назад, однако старик почувствовал присутствие другого человека и понял это как беззвучный приказ покинуть свой пост. Он оставил свою поделку на стуле и ушел. Келл заглянул в каюту, ожидая встретить взгляд Холланда, и нахмурился. Холланд сидел на койке, высоко подтянув ноги положив голову на колени. Одна его рука была прикована к стене, и цепь свисала, как поводок. Лицо было серовато-бледным – видно, путешествие по морю давалось ему нелегко. А в черных волосах появились новые серебристые нити. Должно быть, разрыв с Осароном лишил его немалой доли жизненных сил. Но больше всего удивило Келла то, что Холланд просто-напросто спит. Келл всегда видел Холланда только настороже, тот никогда не ослаблял бдительности и уж тем более не отключался. Но даже во сне он не знал покоя. Мышцы на руках подергивались, дыхание прерывалось, будто его мучили дурные сны. Келл, затаив дыхание, убрал с дороги стул и вошел. Он приблизился, присел перед койкой, но Холланд так и не пошевелился. – Холланд! – тихонько окликнул Келл. Ответа не было. И лишь когда Келл тронул его за плечо, Холланд проснулся. Он вскинул голову, резко отпрянул, ударившись плечом о переборку. В первый миг распахнутые глаза были пусты, тело сжалось, мысли блуждали где-то далеко. Этот длилось лишь секунду, но в тот краткий миг Келл заметил его страх. Глубоко спрятанный, привычный, тот, который палками вбивают в зверя, посмевшего укусить хозяина. Тщательно хранимая маска спокойствия соскользнула, обнажив боль. Потом Холланд моргнул раз, другой, и взгляд стал осмысленным. – А, Келл, – он отрывисто вздохнул, снова всем своим обликом изобразил спокойствие, будто поборол тех демонов, которые терзали его во сне. – Вос оч? – отрывисто спросил он на своем родном языке. «В чем дело?» Под его взглядом Келлу захотелось попятиться, но он справился с собой. С тех пор, как он пришел за Холландом в дворцовую тюрьму, они едва перемолвились парой слов. Вот и сейчас он сказал лишь: |