Онлайн книга «Тысяча акров»
|
– Я слышала, что дела плохи. – Боб Стэнли застрелился в сарае. Марлен нашла его. Это самый ужасный случай. – Они потеряли ферму? – Боб знал, что все к тому и шло. Потому и разнес себе полголовы. Марлен теперь работает в Зебулон-Центре, помощником учителя в начальной школе. Во рту у меня пересохло. Я глотнула колы. – Ну а ты как? – Стройка погубила меня. Та зима, после следствия… – После слушания. Никого не судили. – Меня судили. Мы уставились друг на друга, а потом отвели взгляды. – Стройка продвигалась медленно, а когда закончилась, пришлось еще потратиться, чтобы взять новых свиноматок. Свой надел я продал, но стоимость земли упала, и вырученных средств не хватило даже погасить кредит на покупку свиней. Просрочил сначала один платеж, потом другой. Хорошо, машину обменяли без доплаты. – Восьмилетний седан на четырехлетний пикап? – Выбирать не приходилось. Зато теперь я чувствую облегчение. Да и по стране прокатиться любопытно. Я же нигде не был. Я беззастенчиво осмотрела его придирчивым взглядом, который со временем приобретают все жены. – Что-то не вижу облегчения. Он пожал плечами. – Как дела у Роуз? – Мы не очень-то с ней ладили. Тема была щекотливая, я замолчала. Мы смотрели, как в зал входят две женщины и заказывают по тарелке чили. Наконец Тай заговорил: – Она продает урожай. Сдает землю. После раздела фермы все долги я взял на себя, потому что стройка шла на моей стороне. У нее все хорошо. – Только работать на земле некому. – Земли там много. – Тысяча акров. – В общей сложности, да, – кивнул Тай. – Мой отец бы пришел в ужас от такой цифры. – К западу были фермы и побольше еще в его бытность. – Знаешь, что он говорил про них? «Места много – толку мало». Мы неловко рассмеялись. – Думаешь, развалится? – спросила я. – Да, – неохотно протянул он. – Роуз клянется сохранить ферму. И похоже, не врет. Расхаживает там, как королева. – Он взглянул на меня. – Ты бы ее видела – она стала как твой отец. Я вспыхнула. – Я все знаю, Джинни. Она сама мне про отца рассказала. Всем трезвонит. Было видно, что он ей не поверил. В кафе вошел мужчина в костюме. Он заказал большой бургер, картошку фри и воду. Помолчав, Тай продолжил: – Может, и правду говорит. Но больше любить после этого я ее не стал. Нечего сор из избы выносить, – повысил он голос, будто еле себя сдерживал. Я хотела кивнуть, но не потому, что была с ним согласна, а потому, что знала, как он все это воспринимает, и понимала, что, как ни старайся, мы никогда не будем с ним на одной стороне. Это разделяло нас больше, чем обстоятельства, прошлое, мечты и стремления. И еще я помнила, что в прошлой жизни Тай всегда ждал от меня согласия, поэтому удержалась и не кивнула. – Нечего ворошить прошлое, – заявил он. – Я отписал ей все: землю, постройки, свиней, оборудование. Она уверена, что скоро цены пойдут вверх и ферму удастся сохранить. Она, как обычно, все просчитала, но я не в обиде. Я еду в Техас, так что… Он посмотрел на меня. – Что? – спросила я. – Так что мне нужен развод. Я смотрела на него ошарашенно – замужней женщиной я себя давно уже ощущать перестала. – Кто знает, – бормотал он, – вдруг в Техасе я найду… – Хорошо. – Я раньше никогда… – Мне все равно. – Все равно? – Сквозь обычную сдержанность прорвалась обида. Я посмотрела на него: еще ничего, наверняка найдет себе кого-нибудь. Помолчав, он сказал: – Как у вас, женщин, все просто! Помню, мать говорила отцу: «Эрни, чего нет, того нет!» Складывала ладони – разводила, а там пусто. Сколько бы мы ни просили, сколько бы ни мечтали, хлоп – и пусто. – Хотел бы вернуть меня – приехал бы раньше. – Ты не представляешь, сколько было забот. На минуту не уехать! Да и из головы все время вылетало… – Он осекся. – Ты же ведь сама меня бросила! – Оскорбился? – Вся история какая-то паршивая! – Он опять повысил голос. – Это Роуз! Она втянула тебя… – Его взгляд скользнул по моему лицу. – Я думал, ты раскаешься. Правда верил! Да и теперь… Я вспыхнула. – Ты был на стороне Кэролайн! Ты говорил с ней за моей спиной! Он вздохнул, посмотрел на меня и сказал: – Я был на стороне фермы, вот и все. – О чем ты? А тот разговор? Она считала, что ты с ней заодно. – А что мне было делать? Она сама позвонила! Ну я и сказал всю правду. – Ты не знал правду! Он побагровел. – Правда в том, что устои нарушили! Годами мы жили спокойно – благоденствовали, не грызлись, делали свое дело, конечно, не без ссор, но все было как положено. А потом Роуз начала тянуть на себя, и ты ей поддакивала – и все пошло не так. Да кто она вообще такая, чтоб ломать то, что не ею построено! – Он остановился, поглубже вздохнул и заговорил тише. – За этой землей история не одного поколения! Конечно, были и лишения, и ошибки, но это жизнь. Надо понимать! – Роуз не просила отца отдать ферму. – Но стоило ему заикнуться, она первая поддержала. С восторгом… – Как и ты! – Я не собирался выживать Ларри! Я только хотел… Я стукнула по столу. Двое подростков, сидящих за стойкой, обернулись на нас. Тай замолчал. Я тоже молчала, стараясь подобрать правильные слова. – Было время, я видела в нашей истории то же самое, что и ты, – победительное шествие дедушки Дэвиса, дедушки Кука и отца по покоренной земле. Я помню, как «мы» первыми в округе купили трактор, как «мы» построили большой дом, как «мы» орошали поля с воздуха, как «мы» завели машину, как «мы» осушили угол Мэла, как «мы» собрали сто семьдесят два бушеля с акра. Я помню все это как молитву – или как замужнюю жизнь. Еще бы, такие достижения! Приятно чувствовать свою причастность. А потом я увидела, какое мне в этом «мы» отведено место. Роуз показала. – Тай хотел что-то возразить, но я отмахнулась. – Она показала мне, но я и сама в глубине душе это знала. Ты видишь историю побед, а я вижу насилие. Я вижу, как тот, кто сильнее, берет все что хочет, а потом выгораживает себя. Как заставляет других расплачиваться за свои прихоти, а потом делает вид, что ничего не было. Думаю ли я, что отец бил нас и трахал, потому что сам по себе был таким? – Тай вздрогнул. – Нет. Я думаю, что он просто хорошо усвоил урок, который был частью его наследства – вместе с фермой и желанием делать все как ему хочется, несмотря ни на что: отравлять воду, разрушать почву, покупать гигантскую технику и чувствовать при этом свою правоту! Верить, что «так и положено», как ты сказал. |