Книга Обманка, страница 32 – Филиппа Грегори

– Одному Богу известно, что мы найдем, если откроем эти сундуки, – сказал он встревоженно. – Мертвых бабушек или что-нибудь похуже. Тот парнишка сказал, что еврея-банкира охраняет голем. А я-то думал, что он шутит.

– Что-что? – насторожилась Ишрак.

– Голем. Какой-то охранник, чудовище со словом повеления на лбу.

Ишрак невольно содрогнулась.

– Пошли! – поторопил ее Фрейзе.

– Постой! – сказала она. – Мы должны…

На столе обнаружились две вощаные дощечки с начертанными на них странными значками, а под столом – сундучок, обитый бархатной тканью. Ишрак наклонилась и попыталась сдвинуть засовы. Они не поддались. Он был каким-то образом заперт.

– Не надо, – решительно сказал Фрейзе. – Не вскрывай его. А что если там…

Он замолчал, осознав, что не может даже представить себе, что именно может оказаться в небольшом запертом сундучке у алхимиков.

У дальней стены громадный стеклянный сосуд внезапно выпустил на поднос струю мерзко пахнущей жидкости. Плеск заставил их обоих нервно вздрогнуть. А потом они увидели, что под большим столом стоит еще один сундук, более широкий, чем тот, что помещался под алтарем. Этот оказался незапертым. Ишрак попыталась его открыть – и Фрейзе подошел к ней, чтобы помочь поднять тяжелую крышку. Покосившись на него, она увидела, как у него перекосило лицо от страха перед тем, что там может оказаться. Крышка открылась. Фрейзе так и продолжал жмуриться.

– Смотри! – прошептала она завороженно.

Фрейзе открыл глаза.

– Ого, ты только посмотри! – прошептал он, как будто это была его находка, которую он теперь демонстрировал ей. – Ты только посмотри!

Внутри оказался металлический поднос с дюжиной углублений – примерно таких, какие кондитер использует для изготовления конфет. Однако эти углубления были тонкой работы. Это были формы. Фрейзе прищурился, чтобы лучше оценить увиденное.

– Формы для монет, – сказал он. – Формы для английских ноблей. Видишь их размер? Видишь рисунки на формах? Короля на корабле и розу?

– Так что они действительно фальшивомонетчики, – прошептала Ишрак. – Алхимики, как мы уже убедились, но и фальшивомонетчики тоже. Занимаются магией и одновременно совершают преступление. Это действительно так. – Она осмотрелась. – Не ожидала. Но они действительно изготовляют золотые нобли. Значит, они плавят золото здесь, в этом горне. Но где они держат монеты? Где золото?

– Может, нам лучше отсюда убраться? – подсказал ей Фрейзе. – Если они вернутся и нас поймают, то одному только Богу известно, что с нами сделают. Это не просто колдуны: это пара преступников, загребающих громадные деньги.

– Нужно спешить, – согласилась Ишрак.

Фрейзе закрыл сундук с формами, обвел взглядом помещение – и впервые заметил у пола полуовал двери, ведущей в подвал.

– Видишь? – указал он на нее Ишрак.

Та моментально оказалась у двери.

– Мы сможем ее открыть?

Низкая дверь была заперта. Ишрак начала озираться в поисках ключа, а Фрейзе наклонился, вставил узкое лезвие своего ножа в замочную скважину и начал осторожно его поворачивать. Послышались тихие щелчки – и створка открылась. Ишрак изобразила удивленную гримасу, поражаясь таким нужным умениям Фрейзе.

– Этому ты не в монастыре научился!

– А вот и в монастыре, – отозвался он. – Кухонные припасы. Я вечно был голодным. А Воробушек и вовсе растаял бы, если бы я его не подкармливал.

Ишрак наклонилась и заглянула за дверь. Притолока была настолько низкой, что ей пришлось сначала встать на четвереньки, а потом и вовсе лечь на живот и проползти вперед.

– Что ты там видишь? – прошептал у нее за спиной Фрейзе.

– Ничего. Тут слишком темно.

Он вернулся к очагу, взял свечу, зажег ее от огня и вручил Ишрак. Она просунула слабый источник света в темное отверстие, протиснула плечи внутрь и посмотрела вниз. Фрейзе схватил ее за ноги.

– Не упади! – предостерег он ее. – И ради всех святых не оставляй меня здесь.

Мерцающий фитиль позволил им разглядеть темную воду, текущую у конца каменного причала прямо под ней, и кое-где какой-то блеск на камнях, какой-то блик чуть дальше… а потом холодный сквозняк задул свечу, оставив Ишрак во влажном мраке, где только пугающий плеск темной воды говорил ей, где находится край причала.

– Что ты нашла? – донесся до нее из комнаты шепот Фрейзе. – Возвращайся! Что ты там увидела?

– Золото! – потрясенно вымолвила Ишрак. – Целое состояние, множество мешков с золотыми ноблями.

* * *

Брат Пьетро и Лука немного понаблюдали за игрой на площади, а потом зашли в церковь Сан-Джакомо. Как они и ожидали, отец Пьетро стоял на коленях в одном из приделов, рядом с колеблющимся пламенем свечи, установленной у ног чудесного скульптурного изображения Мадонны с Младенцем. Оба подошедших преклонили колено и перекрестились. Лука молча встал на колени рядом со священником.

– Ты мне не мешаешь, потому что я молился за тебя, – негромко проговорил отец Пьетро, почти не открывая глаз.

– Наверное, новостей еще ждать рано?

– Может, завтра или послезавтра. Можешь подойти ко мне на Риальто – или я пришлю за тобой посыльного.

– Я к вам подойду, – пообещал Лука. – Я даже не решаюсь молиться за благополучие отца. Даже не решаюсь думать о том, что он может ко мне вернуться.

Священник повернулся и осенил крестным значением склоненную голову Луки.

– Господь милосерден, – тихо сказал он. – Он всегда милосерден. Возможно, Он смилостивится над тобой, над твоим отцом и твоей матерью.

– Аминь! – прошептал Лука.

Отец Пьетро поднял голову, чтобы посмотреть на безмятежное лицо Мадонны, и улыбнулся ей, как человек, который знает, что его дело получило благословение. Лука подумал, что будь он более суеверным, то подумал бы, что прекрасная статуя ответно улыбнулась.

– Благодарю вас, отец Пьетро, – сказал он. – От всего сердца благодарю вас.

– Поблагодаришь тогда, сын мой, когда твой отец заключит тебя в свои объятия, – ответил ему священник.

Лука с братом Пьетро завершили свои молитвы и, пройдя к выходу, тихо открыли громадную деревянную дверь и выскользнули наружу.

Лука зажмурился от яркого солнечного света, заливавшего площадь, а потом, осмотревшись, тихо вскрикнул:

– Ох, нет!

То место, где в начале дня устроила свою игру Джасинта, пустовало. Драго и его дочь исчезли.

И Изольда, их караульный, растаяла в воздухе.

* * *

Приподняв длинную юбку, Изольда изо всех сил мчалась по узкому переулку. Ее подошвы стучали по мокрой брусчатке бедных улиц, а когда она пересекала мощенные плитами площади, то прибавляла скорость. Она наблюдала, как Джасинта ведет игру для толпы людей, а Накари стоит над ней – а потом вдруг, без всякого предупреждения и задолго до обычного времени окончания, они собрали игру, вышли на причал и остановили проплывавшую мимо гондолу.