Онлайн книга «Наощупь»
|
— Не рекомендую тебе настраивать детей против меня… — уже у самой двери оборачивается Саша. — Против тебя? — моргаю я, чувствуя, как жуткая черная ненависть, переполнив чашу терпения, устремляется вниз по моему телу. — Ты думаешь, я бы стала это делать, Саша? Захлебываюсь болью. Мы двадцать лет вместе, а он и не знает меня толком… Сжимаю руки сильнее. — А то ты не видела, как Демид себя вел! Я стискиваю кулаки и буквально цежу каждое слово: — Он вел себя по обстоятельствам. Ты сам заслужил такое к себе отношение. Трудно уважать отца-кобеля, который тр*хает все, что движется… — Заткнись! Я тебя предупредил, Таня! Станешь их подстрекать — со света белого сживу. Поняла? Саша подходит вплотную ко мне и хватает за горло. Мне не страшно, хотя мой муж далеко не пай-мальчик. Ну, серьезно? Чего мне бояться? Даже если его пальцы сожмутся сильнее, и я умру. Это не страшно… Вполне возможно, это — лучшее, что может со мною случиться. Я сдвигаю голову, чтобы очутиться как можно ближе к нему, наплевав на все усиливающееся чувство удушья. Практически касаюсь губами уха, шепчу: — А не пошел бы ты на х*й? Глава 5
Я вскакиваю, как будто от толчка. Сердце колотится, как сумасшедшее, пот струится по лицу. Мне тысячу лет не снились кошмары. Справиться с ними было непросто, но те практики, которыми я овладел в Тибете, со временем позволили мне вернуть гармонию и в собственную жизнь. Тем непонятнее было то, что случилось. Сделав несколько глубоких вдохов, я спустил ноги с кровати. Прошел к окну, нащупал ступней коврик для медитации и опустился на него. Попытался максимально расслабиться, чтобы заглянуть внутрь себя, понять причину беспокойства. Еще раз глубоко вдохнул, чувствуя, как жаркий поток кислорода распространяется по всему моему телу. Сейчас я должен почувствовать легкость… Но этого не происходит. Моя тревога все сильнее нарастает. Тогда я снимаю блоки и устремляюсь вслед за ней. Что-то с Таней. Вскакиваю на ноги, проверяю время, и в отчаянии провожу рукой по бритой голове. У меня нет ее телефонного номера! Я не знаю, где она живет… Я вообще ничего о ней не знаю, дьявол все забери! Два часа ночи… В спорткомплексе никого нет, а сам я в жизни не отыщу ее контакты в компьютере! Мечусь по квартире, каждой клеткой ощущая, как вся моя хваленая выдержка летит к чертям. Впервые чувствую себя настолько беспомощным. Успокаивает только одно — несмотря ни на что, Таня жива. Чисто физически ей ничего не угрожает. О состоянии ее психики я бы не брался судить. Там все сложно… Вдруг вспоминаю, что сегодня у ее сына выпускной. Это случилось там? Или после? Злюсь, что ничего не вижу. Дьявольски злюсь… В семь утра не выдерживаю. Звоню нашему администратору и прошу отыскать мне номер Татьяны Голубкиной, вру что-то несвязное, оправдывая срочность, но все же настаиваю! В девятом часу Леночка приезжает в спорткомплекс, хотя открываемся мы не раньше десяти. Спустя еще пять минут закрываюсь у себя в кабинете и диктую Сири заветный номер. Долго слушаю гудки, и в самый последний момент слышу хриплое «алло». На секунду в трубке повисает тишина. Я ругаю себя, что за столько времени не придумал, как начну разговор. Не нахожу ничего лучше, чем: — Таня… — Да… — опять же хрипло и удивленно, а мне ее голос — как наждачкой по спинному мозгу, — а я с кем говорю? — Это Степан. Степан Судак… ваш врач-реабилитолог. — Степан Николаевич? Что-то случилось? — Эээ… — блею, дурак-дураком. — Вообще-то да. Извините за ранний звонок, но… у меня совершенно неожиданно освободилось местечко! И, если вы хотите провести пробный массаж тибетскими поющими чащами, дабы сориентироваться, нужен ли он вам, то мы могли бы попробовать прямо сегодня. — На сегодня у нас с вами назначен массаж лечебный… — Да, я помню. Одно другому не мешает. — Дело не в этом, — Таня откашливается, и ее голос приобретает странные звенящие нотки, — просто я… травмировала спину, и… В моих висках ломит, а за грудиной печет. Я стискиваю зубы. — Что-то серьезное? — спрашиваю довольно спокойно, будто это не у меня внутри все звенит от напряжения. — Нет, обычный ушиб. Я такая неловкая… Она врет. Не знаю, почему, но я в этом абсолютно уверен. — Вы были у врача? — У врача? Зачем? Я просто поскользнулась в ванной. — Это может быть опасно, — настаиваю, — я могу организовать вам нормальный осмотр в травме без очередей и… Я замолкаю, и Таня молчит. Между нами повисает невысказанное. Наконец, целую вечность спустя, слышу ее мягкий, напрочь лишившийся всякой колючести голос: — Спасибо вам. Правда… спасибо. Но я действительно в полном порядке. — Не поверю, пока не удостоверюсь лично! У вас какие планы на утро? — Ну… в первую очередь нужно открыть магазин. Мне… принадлежит небольшой цветочный на Набережной. — Это займет у вас много времени? — Нет… — вконец теряется та. — Значит, я вас жду у себя сразу после открытия. Интуитивно понимаю, что по жизни Таня привыкла уступать. Иду ва-банк. Терять уже нечего. Если я не увижу ее в ближайшее время, то просто сойду с ума. Сам не верю своему счастью, когда она, прежде чем положить трубку, шепчет: — Хорошо… И снова ожидание, наполненное колючей тревогой. Она как паутина оплетает меня и зудит на теле. С меня будто бы сняли кожу — настолько остро чувствую эти касания. Вся моя жизнь теперь — это чувства. Я бы должен уже привыкнуть, но в этот раз все происходит настолько остро, что я снова начинаю сходить с ума. И я слышу… обрывки злых фраз, упреки… Чувствую чужие руки, сжавшиеся у меня на шее и отбирающие мой кислород. Ощущаю сладкий смрад перегара и немного кислый — духов. Не её! А потом глаза застилает алым. — Стёпа… Степан?! Как сквозь сон, до меня доносится обеспокоенный голос начальницы. — Привет, Золото, — шепчу я, стряхивая с себя остатки наваждения. — Все хорошо? Моей щеки касается мягкая женская ладонь с дрожащими от волнения пальцами. — Хорошо, — подтверждаю я. — Ты добрился… — рука скользит вверх и гладит мою голую макушку. — Да, забегал к Жене недавно. — Не расскажешь, что за срочность сегодня была? Пожимаю плечами. У меня нет секретов от лучшей подруги. Но и говорить пока не о чем. Я сам до конца не понимаю, что происходит. — Так надо, — выдаю, наконец. — Веришь? Стелла молчит. Наверное, она просто смотрит на меня в попытке найти слова и, наконец, обнимая меня, шепчет куда-то в подмышку: |