Книга Замуж за варвара, или Монашка на выданье, страница 15. Автор книги Ника Ёрш

— Да ты опасная штучка, — присвистнул Эд и вдруг засмеялся. — Не кисни, эта рыжая давно напрашивалась на порку. Как Хакарк перестал пускать ее в свою постель, так она совсем распоясалась. Поделом.

— Кто перестал? Куда пускать? — опешила я. — Они что же… они… вместе?

— Нет, они порознь. Она ему надоела. — Тут Эд, кажется, вспомнил, что говорит с супругой Хакарка, стыдливо ойкнул и наигранно прикрыл рот широкой мозолистой ладонью. — Прости, тебе, наверное, неприятно слушать о любовных похождениях мужа.

— Я… мне абсолютно все равно, — шепнула едва слышно. — А много их еще?

— Сколько захочет, — пожал плечами собеседник и тут же зашипел от боли. — У-у-у, гадство.

— Рана болит? — спохватилась я. — Позвать помощь?

— Только не эту живодерку, она и так надо мной знатно поиздевалась.

— Кто?

— Ахра, — выплюнул Эд. — Чтоб ее крафт забодал. Не женщина, а зверь!

— Она же лекарь.

— Ты разве не видишь, какую боль я испытываю? — покачал головой Эд. — Была б она лекарем, я бы сейчас успокаивал Ганну в тени друвоцвета, залечивая ее душевные страдания… — Тут он заметил мой ошарашенный взгляд и, прокашлявшись в кулак, быстро закончил речь: — По-всякому залечивая, в общем. А не сидел бы здесь с тобой, истекая кровью.

— Но у вас нет крови.

Эд уставился на меня, словно впервые видел. Задумчиво осмотрел сверху вниз, потом покачал головой и проговорил:

— А у тебя чувство юмора, как у Хакарка, знаешь? Не зря говорят, что боги не спят, они пары подбирают.

— Я не слышала такого выражения. У нас говорят «Боги шельму метят».

— Одно другого не исключает, — хмыкнул Эд.

Я хотела уточнить, что он имеет в виду, когда в шатер вошел Хакарк.

— Ты здесь, — не спросил, утвердительно произнес он, глядя на моего собеседника. — Как рана?

— Болит, — ответил Эд, ни капли не удивляясь появлению моего супруга.

— Сочувствую, — проговорил Хакарк без тени жалости в голосе. — Поговорим.

И снова это не было вопросом.

— Как скажешь, — хмыкнул мой новый знакомый.

— Не здесь. В твоем шатре.

— Жаль, я только пригрелся, — разочарованно протянул Эд и кинул на меня странный взгляд, полный одновременно и наглости, и веселья.

Я совершенно не понимала, что происходит, но от своего спасителя почему-то заведомо не ждала ничего хорошего, поэтому отодвинулась чуть дальше и нахмурилась.

— Эд! — с нажимом сказал супруг. — Я жду.

— Прости, прости, засмотрелся.

— Я подарю тебе ее портрет.

Улыбка Хакарка напомнила мне оскал зверя перед нападением.

— Уверен, художнику не удалось передать всю прелесть и наивность этого создания, — прокряхтел Эдвард, поднимаясь и баюкая левую руку. — Тирэн уже доложил тебе про ягодки? Такая забота…

— Поговорим у тебя, — мотнул головой супруг и выпустил собеседника первым, слегка задержав на мне настороженный взгляд.

Я тут же вспомнила о нашей ссоре, демонстративно задрала подбородок повыше и отвернулась в сторону. Полог вернулся на место, оставляя меня одну.

Как только я осталась одна, пришло облегчение. Хотелось обдумать все, что произошло за этот безумно долгий день. Матушка настоятельница часто говорила нам: «Каждый вечер, после молитвы, припомните все, что свершили, и дайте оценку своим поступкам. Если случилось плохое — не жалейте о содеянном. Было и прошло. Но взвесьте сказанное и сделанное, сделайте выводы и учитесь на собственных ошибках».

И я припомнила. Ох как я помянула отца, супруга и Ганну, сбежавшую от меня в лесу. Именно сбежавшую. Подумав, поняла, что рыжая дева-воительница не могла так быстро скрыться с моих глаз, а значит, она просто спряталась, не желая нашего дальнейшего общения. А еще вспомнились слова Эда про Хакарка и его любовниц.

На душе стало гадко. В монастыре мы с девочками часто обсуждали будущую жизнь. Наиболее опытные воспитанницы всегда говорили, что измены заложены в мужчин от природы. Помнится, я даже мысленно дала добро будущему супругу на возможные интрижки. Но представлять что-то — это одно, а столкнуться в реальной жизни — совсем другое. Все, что в мечтах казалось неважным и простительным, теперь виделось мне предательством.

Как можно пускать в свою постель женщин со стороны, если одной из них ты поклялся у алтаря в верности? Нельзя. Не допущу!

Сжав кулаки и сцепив зубы, аккуратно согнула больную ногу и подтянула коленку к груди, нежно поглаживая место ушиба. Вопреки обещаниям матери настоятельницы, после размышлений о прожитом дне в голове не прояснилось, а, наоборот, стало тяжелее.

Внезапно за пологом палатки раздались шаги и громкий неразборчивый шепот. Тога я узнала сразу, а вот второй участник разговора был мне незнаком.

— Кто там? — громко спросила я, замерев на месте.

— Госпожа, — отозвался Тог, — можно нам войти?

Вспомнив о правилах приличия и многократном их нарушении, хотела запретить вторгаться в палатку, но любопытство победило.

— Чего вы хотели?

К моему несказанному удивлению, вместо ответа на заданный вопрос в проходе появилась спина громилы.

— Аккуратнее, госпожа, — проговорил он, — вода очень горячая.

В следующий миг Тог вошел полностью, удерживая в руках большой дымящийся чан. Не успела я поинтересоваться, что бы это значило, как в палатку вошел второй мужчина. Чуть ниже Тога, но значительно старше. На поясе кожаных штанов «новенького» варвара крепились топор и несколько ножей, а в длинной бороде я с удивлением рассмотрела три косички. Его ношей оказался пустой чан поменьше, который он без слов поставил на циновку рядом с меховой подстилкой. Туда же упал небольшой кусок мыла.

Сделав дело, варвары переглянулись и поспешили на выход.

— Тог, — окликнула я громилу. — Что это такое? Зачем вы принесли воду?

— Господин приказал, — неуверенно улыбнулся здоровяк. — Мы-то в речке помоемся, а вы полностью не сможете — холодно очень. Вам нужно себя беречь.

— Потому что я уже могу быть беременной? — прищурившись, уточнила пришедшую в голову мысль.

— Даже если нет — все равно, — приятно удивил меня Тог. Правда, радость моя была недолгой, потому что громила посчитал нужным дополнить ответ: — Если низ застудить — проблем не оберетесь, госпожа, и как тогда наследника рожать? То-то и оно. Мойтесь, мы за пологом подождем.

Мужчины вышли, а я осталась сидеть, злобно пыхтя и вынашивая коварный план: родить дочку. Двух дочек подряд!

Хотелось гордо улечься на меха и уснуть, не пользуясь подачками супруга. Но, поразмыслив, я поняла, что накажу этим не его, а себя. Решив позднее подумать над тем, как показать супругу свою обиду, начала раздеваться. Из-за травмированных ноги и плеча это заняло гораздо больше времени, чем обычно.