Книга Замуж за варвара, или Монашка на выданье, страница 35 – Ника Ёрш

Пес развернулся и очень серьезно уставился на рассказчика. Похоже, даже он знал что-то такое, о чем никак не могла догадаться я. Засмеявшись, не удержалась и снова потрепала его мохнатую голову, приговаривая:

— Какой умница! Искал нас, себя не жалел. Не то что мой муж: у того дел невпроворот! Подумаешь, жену похитили…

— Меня не жалел — будет точнее, — вклинился Эд и продолжил недовольным тоном: — Так вот, час назад этот… умница очнулся и давай выть на всю округу. Я уж думал, голову ему повредил топором, но оказалось, он твой запах учуял.

— В каком смысле топором? — прижимая к себе огромного пса, уточнила я.

— Как же он запах почуял? — перебил меня Тирэн. — От гостиницы-то.

— Ваша знакомая у нас под окнами с Ругхом ворковала, — ответил Эд, игнорируя мой вопрос. — А она, я так понимаю, в наряде Дарны. Вот наш горемыка и двинулся. В путь, я имею в виду.

— Гр-р, — ощерился пес.

— Прекрати злить животное, — нахмурилась я. — Он замечательно справился с задачей. Нашел нас! Спаситель, герой, такой краси-и-ивый.

— Дарна, — прокашлявшись, заговорил Эд. — Этот пес…

— Гр-р-р, — вновь зарычала собака.

— Ты ему не нравишься, — бросила я через плечо, поглаживая лохматую голову. — Откуда только взялось такое умное животное? Всю жизнь мечтала о собаке, представляете? И вот…

— Угу, — Эд прошел к дивану и улегся, прикрывая глаза. — Оставь его себе, раз мечтала. Малыш теперь твой. Навеки.

Фрида хихикнула. Тирэн недовольно поджал губы и потянулся к кувшину с водой.

— Правда? — обрадовалась я. — Честно-честно? А Хакарк разрешит его оставить?

Тирэн фыркнул в кружку, подавился и облил свою одежду. Все еще кашляя, он отошел к двери и уселся на маленький пуфик, поглядывая на выход.

— Честно. И нет, против он не будет, — заговорил Эд. На его лице сияла странная улыбка. — Даже обрадуется. Но сейчас лучше расскажи, как вы сюда попали. И что это за место?

Тут я, признаться, смутилась.

— Место как место, — буркнула, прижимаясь щекой к мощной спине притихшего пса. — Другого не нашли.

— А подробней?

— Я скажу, а ты пообещай не рассказывать Хакарку.

Фрида села на подоконник и перекинула ноги в сторону улицы. При этом я успела заметить выражение ее лица. Оно выражало жалость. Она словно сочувствовала мне. Рабыня сочувствовала мне!

— Да что происходит? — вспылила я, поднимаясь. — Почему вы ведете себя так, словно вот-вот случится нечто ужасное?

Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь громким дыханием моего новоприобретенного пса.

Тирэн в ответ на мой взволнованный взгляд поморщился, прошептал «Прости» и, открыв дверь, громко добавил:

— Пойду на базар, прикуплю одежду для Фриды. А то нам и выбраться отсюда не в чем.

Та повернулась и согласно закивала, жестами показывая мальчишке, что будет ждать его снаружи. После чего спрыгнула и, судя по звуку, ушла.

— Так что за место? — снова спросил Эд.

— Дом терпимости, — ответила я, скрестив руки на груди. — Мужской. И что теперь?

Пару раз моргнув, Эд спешно поднялся с дивана и, пробурчав: «Не так уж я и устал», махнул рукой Тирэну:

— Подожди, парень, вместе сходим. Давно я на базаре не был.

Я осталась наедине с собакой. Глянув на Малыша, села рядышком, погладила его по местечку между глаз, ткнула в нос и улыбнулась:

— Странные они, правда? Но ничего, теперь у тебя есть я.

Пес судорожно дернулся и скрипнул зубами. Громко. И очень неправильно. Никогда раньше не видела собак со столь неодобрительным выражением морды.

— Малыш? — позвала я собачку.

Он на миг замер, притих, а затем резко выгнулся и захрипел, при этом не просто меняя окрас, но и вообще теряя шерсть.

Я с визгом вскочила и кинулась к дверям. Несколько раз дернув ручку, с ужасом поняла, что меня заперли. Заперли! И не кто-нибудь, а мои друзья. Впрочем, какие они мне теперь друзья? Сволочи они! И после смерти от клыков больной собаки мой дух обязательно явится к ним, чтобы наказать за предательство!

Сзади раздавались довольно-таки неприятные звуки, оборачиваться совсем не хотелось. Нервно стукнув ногой по двери, я неожиданно громко выругалась и, закрыв глаза руками, завыла.

Рядом что-то упало, зашуршала ткань и, наконец, полилась вода. Любопытство победило страх перед смертью.

У столика с едой стоял мой абсолютно голый супруг, наполняя кубок сладким красным вином. Пса нигде не было. Совсем.

— А где Малыш? — с какой-то отчаянной надеждой в голосе спросила я.

— Перед тобой, — прохрипел Хакарк, опрокидывая в себя содержимое кубка.

— Но… Ты на него не похож. То есть… Этого не может быть.

— Не может — значит, не было, — согласился мой покладистый супруг, повторно наполняя кубок.

— Значит, это сон? — улыбнулась я.

— Значит, ты нашла приют в борделе? — вопросом ответил Хакарк.

Он наконец-то напился и развернулся ко мне, кривя губы в злой, очень злой усмешке. Я попыталась протолкнуть ком, образовавшийся в горле и грозивший удушьем, но поняла, что во рту сухо, как в пустынях Хастарии.

— Ты проглотила язык, женщина? — Супруг сжал ни в чем не повинный кубок. Пальцы побелели, железо жалобно скрипнуло, превращаясь в бесполезный кусок металла. — Отвечай мне.

Я молча развернулась к двери и в который раз потянула ручку. Безуспешно.

Сзади зарычал супруг.

— Помогите! — жалобно пискнула я. — Кто-нибудь.

— Зовешь продажных мужчин? — Вкрадчивый шепот в самое ухо прогремел громче выстрела из пушки. — Думаешь, одного меня будет мало?

— Хакарк, — шепнула, чувствуя, как близится ужасная смерть от остановки сердца. — Давай обсудим все, как приличные люди.

В ответ одна его рука легла на мою талию, вторая убрала распущенные волосы от лица и шеи, перекинув их за плечо.

— Говори, — разрешил он, едва ощутимо касаясь губами моих скул. — Представим, что ты — приличная леди.

Громко вздохнув, каждой клеточкой чувствуя его близость, я облизнула пересохшие губы и, слегка обернувшись, встретилась с ним взглядом.

— Ты накажешь меня? — спросила напрямик, встревоженно ожидая худшего.

— Накажу, — подтвердил он.

— Я понимаю, — шепнула, чувствуя, как вопреки логике, уходит страх, уступая место предвкушению. — Но… мне бы хотелось знать, как ты… Этот пес…

— Волк, — поправил супруг. Его рука медленно скользнула вверх, уже обосновавшись на жаждущей ласки груди.