Книга Без права на жизнь, страница 17 – Геннадий Ангелов

* * *

Капитан Песков 1943 г.

На опушке леса было темно, холодно и промозгло. День заканчивался не совсем так, как запланировал Песков, однако война диктовала свои правила и законы. Мелкий июльский дождик, и пасмурное небо не предвещали тёплого и засушливого лета. Поступил приказ форсировать реку, и обсуждать его не приходилось. На другом берегу деревня. Там немцы, не прячась, строят противотанковые заграждения не только днём, но и поздним вечером. Не боятся. Из-за густого леса деревню практически не видно, и только обрывки фраз и громкий смех с другой стороны реки, иногда долетали до ушей капитана. Он ходил по узкой тропинке и пристально всматривался в речную гладь. На другой стороне притаился враг, который превосходит советскую технику не только числом, но и гораздо лучшими техническими характеристиками. Получен приказ идти в наступление, комбат и слышать ничего не хотел, и доводы капитана пропускал мимо ушей. Вторая и третья роты должны поддержать пехоту. Рота капитана Пескова в километре южнее батальона, должна совершить обходной манёвр, и с фланга ворвавшись в посёлок Рыбино, любой ценой помочь пехоте выбить немцев. От тягостных мыслей капитана отвлёк сержант Петренко.

— Товарищ капитан, мы сможем форсировать реку.

Капитан повернул голову, и устало кивнул. Петренко присел на корточки и что-то чертил веткой на земле. Молодой и энергичный сержант всегда мог придумать оригинальный выход из трудного положения, и капитан, проявляя интерес, смотрел на сержанта.

— Значится так, с нашей стороны крутой берег, вот он.

И Петренко нарисовал ровную линию.

— Ширина реки примерно метров двадцать, глубину мы промеряли. Ближе к середине реки чуть более двух метров. Противоположный берег низкий, дальше болотистый луг и деревня. Правильно?

— Допустим. Как мы проскочим? До нас этого никто не делал.

— Значит, будем первыми, — ответил сержант, и вытер рукавом вспотевший лоб.

— Танки не смогут пройти болото, увязнут. Что тогда? Если сядем, сорвём наступление и будем лёгкой мишенью.

— Экипажи выйдут наружу, и сделают настил в болоте.

— Это не положено, по уставу. За такие вещи, сержант, по головке не погладят.

— Кто первым проскочит и выйдет на твёрдую почву, тросами вытянет остальных. Вот здесь самое узкое место на реке, и глубина не большая.

И сержант начертил, где именно пойдут танки.

— Это левее метров на сто.

— Мне бы сержант твой оптимизм. Пошли, Кутузов, поздно уже.

Капитану нравился простой сельский парень, который служил с ним второй год. Вырос Петренко в деревне, работал трактористом, и когда началась война, отправился добровольцем. Освоить Т-26 для него не составляло труда. И сейчас экипаж капитана Пескова, с виртуозным механиком Петренко, был одним из лучших.

— Молодёжь не участвовала в боях, как бы не подвели, — сказал капитан пробираясь сквозь листву по протоптанной дорожке.

— Хлопцам давно не сидится. Рвутся в бой. «Молодо — не всегда зелено», — ответил Петренко и закурил.

Капитан отмахнулся от табачного дыма и, выйдя к расположению части, направился к своему танку. Улёгшись на жалюзи, тяжело вздохнул. Сон не шёл, и капитан в который раз мысленно возвращался к реке. Наступление назначено на шесть часов утра. Они выдвигаются в четыре. За два часа до основных сил. И только начал засыпать, как услышал: Подъём! И яростный гул машин. Вскакивая, побежал к роте и увидел, что два экипажа завели машины, другие сняли смазку с танкового оружия, и подготовили двигатели к запуску.

— Заводи — закричал он, оглядываясь по сторонам и не замечая ни артиллерии, ни пехоты. Никого.

Тишину разрывал неистовый гул моторов, и танки двинулись к исходным позициям. Первая машина старшины роты Соколова Лёшки. Три танка уже на опушке леса, остальные буксуют и садятся в болото. Этого и боялся капитан Песков. Первые танки разворотили гусеницами более толстый слой земли. Авария, вынужденная остановка, и наступление под угрозой. Капитан вызывает по рации Соколова и приказывает всем экипажам покинуть танки, и вытаскивать из болота. Помощи ждать не откуда. Лёшка вытаскивает один за другим тросы, крепит с танкистами к машинам, и с трудом вытягивает застрявшие танки. Гусеницы Т-26 медленно вращаются, и выбрасывают комья грязи, выползая, как жуки-навозники на твёрдую почву. Песков не верит своим глазам. Прав оказался Петренко. Молодец. Больше часа вытаскивали застрявшие Т-26, о «тридцать четвёрке», приходилось пока только мечтать. Хотя «Т-34», уже активно выпускали с 1940 года. Рота собирается в мощный кулак, и готова выполнять боевую задачу.

— Товарищ капитан, немцы могли заминировать дорогу, надо проверить.

Голос в наушниках старшины роты Соколова, возвращает капитана к реальности.

— Здесь слишком высоко, не сможем подняться. Крутой подъём, гусеницы слетят.

— Старшина, давай в обход вдоль берега. В разведку — ты и Белов. Мы останемся здесь, как понял?

— Вас понял, товарищ капитан.

Песков наблюдает, как два танка проходят вдоль оборонительной линии немцев. Враг молчит, и не открывает огонь. Видно, и правда, что основная дорога от берега к деревне заминирована. Остальным танкистам капитан приказывает находиться в полной боевой готовности, и в случае чего, поддержать разведку огнём и не терять бдительность. Капитан явно нервничает, позиция слабая и немцам не составит труда накрыть их колонну артиллерийским огнём. Молодые танкисты переживают, что без них возьмут деревню и они опоздают.

— Товарищ капитан, есть проход.

Довольный Соколов самостоятельно попытался подняться через земляной вал, и мощный взрыв опрокидывает танк набок, к реке.

— Соколов, Белов, что там у вас?

— Мины, мины, товарищ капитан. Немцы их хорошо укрыли. Разрешите помочь Соколову?

— Осторожно.

Наблюдая, как экипаж старшины роты выбирается из дымящего танка, Песков принял единственно верное решение — пройти через минное поле. До наступления пехоты оставался один час. Колона медленно двинулась на помощь, и капитан решает взять помощника и обезвредить мины. Это долго, конечно, но по-другому выбраться и вступить в бой «Т-26» не сможет. Выпрыгивая из танка, капитан вытаскивает нож и ждёт когда подойдут остальные. Лёшка весь чумазый сидит возле подбитого танка и что-то бормочет.

— Старшина! Приходилось участвовать в разминировании?

— Никак нет, товарищ капитан. Есть у нас боец, Щукин, так вот ему приходилось снимать растяжки. Только он малость флегматичный. Пока обдумает, как поступить, час пройдёт.

— Времени на обдумывание нет. Давай сюда Щукина.

Когда появился Щукин, Песков растерялся. Маленького роста, худой парнишка лет девятнадцати стоял перед командиром и хлопал большими, удивлёнными, голубыми глазами.

— Щукин, сможешь помочь снять мины?