Онлайн книга «Крылья Руси»
|
Благо, у французов они были. Англичане принялись их расстреливать, но меткость канониров той эпохи была такова, что в цель они попадали большей частью случайно. Да еще ветер, неспокойная вода… Штук восемь брандеров и правда, взорвались, не доплыв. Зато остальные три десятка достигли английской линии. Кто-то взорвался, кто-то честь по чести, загорелся, забросив абордажные крюки на подвернувшийся корабль врага… Строй англичан дрогнул и принялся распадаться. Сэр Рассел пытался навести порядок, но куда там! Один из брандеров вообще очень удачно поджег корабль Торрингтона, а в результате весь авангард потерял командующего. Арьегард был пока загорожен основной частью флота, но кое-кто уже, подумав, пустился наутек, справедливо полагая, что сэру Расселу будет не до них, а потом – разберутся. Если будет кому разбираться. А дела англичан ухудшались. Де Турвилль приказал Шато-Рено продолжать обстрел, а сам двинулся вперед, чтобы обойти противника с наветренной стороны и взять «в два огня». Рассел понимал, что с ним хотят сделать, но… Брандеры сыграли свою роль. Аваннгард горел, приближаться к ним было просто опасно – и французы собирались ударить именно в этот разрыв. Рассел угадал верно – превосходство в артиллерии также сыграло свою роль. Двенадцати и восемнадцатифунтовые орудия наносили громадный ущерб такелажу, на палубы английских кораблей летели книппели и брандскугели, и перестрелка продолжалась около трех часов. Эдвард Рассел стоял насмерть, но французы, окружив-таки его флот с боков, стреляли, словно заведенные. Поражение было неизбежно и Рассел думал уже о том, чтобы сохранить хотя бы часть флота, но потом на помощь англичанам пришла погода. Ветер, который так умело использовали французы, стих в одночасье. Начался полный штиль – и тут французы приуныли. Галер которые могли передвигаться на веслах, у них с собой не было. Впрочем, у англичан их не было тоже, но за них был начавшийся отлив, которым воспользовался Рассел. Корабли англичан начали постепенно отходить, пользуясь шлюпками. Их буксировали к течению, французы пытались преследовать их, пользуясь тем же приемом, но шлюпка – это не корабль. Тут надо грести, а за высоким бортом не спрячешься, так что англичане принялись вполне успешно отстреливаться. Де Турвилль махнул рукой и принялся наводить порядок в эскадре. Никуда англичане не денутся, наступит прилив – и можно будет их догнать. Или ветер подует… * * * Ветер не подул. Словно издеваясь, погода дала англичанам фору в три дня. Впрочем, это их особенно не спасло. Из семидесяти с лишним кораблей Рассела уцелело не больше тридцати, погибло около десяти тысяч человек. Раассел знал, что не меньше десятка кораблей французы просто захватили – и спустя пару месяцев английские пушки станут стрелять по англичанам. А что? Потратят время на ремонт и переименование – и добро пожаловать в открытое море. Впрочем, отпущенное ему время Рассел использовал с толком. Снял все флаги и буйки в устье Темзы, чтобы враг помучился, если решит высаживать десант, поднял на ноги отряды милиции и приказал строить баррикады. Англичане намек поняли – и из Лондона начался отток людей. Купцы вывозили добро, дворяне кто уезжал, кто готовился к обороне… и волновались англичане не зря. Де Турвилль потерял всего десяток кораблей, плюс изначально предназначенные на убой брандеры. Но люди, кроме полутора тысяч человек (из них около двухсот раненых), были целы и на ногах. Де Турвилль отлично понимал также, что другого шанса не будет. Если сейчас он попробует войти в Темзу… Может – получится, может нет, но это будет оправдано. И потом, он уже разбил английский флот. Он уже победитель. Захват Лондона, если получится, вознесет его на пьедестал. Если же нет – адмирал почти ничего не теряет, ну, кроме славы. Но жил он без нее и проживет, а вот возможность дать хорошего пинка англичанам – овчинка определенно стоила выделки. Оставалось найти лоцмана. И… * * * Как известно, кто ищет – тот обрящет, а потому, когда к де Турвиллю привели бедно одетого парня с растрепанными соломенными волосами, он сильно не удивился. – Ты хочешь помочь? – Да, ваша милость, – парень выглядел этаким смекалистым крестьянином, весьма себе на уме, так что доверять ему де Турвилль не собирался. – Как тебя зовут? – Лукас Мор, ваша милость. – Люк, значит…. – Как будет угодно вашей милости. А глаза серые, ясные, умные. Не бегают из стороны в сторону, нет в них этакой угодливости, отличающей тех, кто пресмыкается перед вышестоящими. Даже дерзкие немного глаза. Но ведь сам пришел? И отлично понимает, что в случае предательства судьба его ждет незавидная, в лучшем случае утопят или пристрелят. Так отчего…? Это граф и спросил. И получил поразивший его ответ. – Так ведь вы, ваша милость, все равно никуда не денетесь. Начнете искать, допрашивать, рано или поздно кто-то да согласится, не за деньги – так под пыткой. Вот я и подумал – почему бы не мне? Только за денежку, а не за плетку… Звучало логично, но для крестьянина? Де Турвилля так и потянуло взяться за ту самую плетку и немного вытряхнуть правду из крестьянина. Но тот словно почуял. – А еще, ваша милость, в Лондоне сейчас мой отец. И вот тут-то глаза парня полыхнули настоящей, неподдельной злобой, так, что адмирал мигом заинтересовался. – Твой отец…? Вместо ответа парень грязно выругался. История была стара, как мир. Младший сын лорда, служанка, ребенок… правда, в этот раз ребенку повезло больше. Его мать не выгнали из дома, она не пошла по рукам, малыш не родился в сточной канаве – нет. Просто его мать оставили в имении, но выдали замуж за рыбака, который колотил ее семь раз в неделю, а по праздникам – и два раза в день, просто чтобы не забывала своего места. Ну и мальчишке тоже доставалось, да так, что кожа на заднице зажить не успевала. Так что любовью к родственникам мальчишка не проникся. Сбежал из дома, стал сначала юнгой на корабле, потом матросом, ходил и по Темзе, знал фарватер… Деньги ему сейчас были не лишние. Купить домик, забрать мать к себе, жениться, а если повезет, то и на жизнь останется, чтобы пару лет в море не ходить. Разве плохо? А побочно – месть. Вот эти соображения адмирал понял и принял. И решил рискнуть. |