Книга Ее последний вздох, страница 72 – Роберт Дугони

– А вам известно, что адвокат по имени Дэн О’Лири недавно встречался с Уэйном Герхардтом в тюрьме Уолла-Уолла?

– И по этому поводу у меня также нет комментариев, – сказал Кларидж. Он обвел взглядом толпу журналистов перед ним. – Спасибо.

Трейси почувствовала на себе взгляд Кинса.

Тем временем Ванпельт в студии заканчивала репортаж.

– Возможно, зрители еще помнят жуткое убийство двадцатиоднолетней Бет Стинсон. Человек по имени Уэйн Герхардт сознался в этом преступлении, за которое отбывает теперь двадцатипятилетний срок в Уолла-Уолла. Несмотря на то что это дело считается давно закрытым, восьмой канал обнаружил, что адвокат снова опрашивает свидетелей по делу Стинсон. А также, согласно журналу записи посещений Уолла-Уолла, он нанес Уэйну Герхардту визит в тюрьме.

– Мало того, выясняется, что Дэн О’Лири – тот самый адвокат, который недавно отстаивал пересмотр дела осужденного преступника Эдварда Хауса, в результате чего тот был выпущен из тюрьмы. Хаус был осужден за убийство Сары Кроссуайт. Родной сестры детектива из отдела убийств Трейси Кроссуайт. А Трейси Кроссуайт, в свою очередь, возглавляет опергруппу по Ковбою. Мы пытались связаться с Дэном О’Лири или детективом Кроссуайт по телефону, но ни тот, ни другая не отвечают на наши звонки.

– Сегодня вечером я разговаривала с отцом и матерью погибшей Бет Стинсон, и оба в ярости от того, что убийца их дочери, возможно, выйдет на свободу. Никто не сообщал им о пересмотре дела.

– Какого черта? – сказал Кинс.

– Что происходит, Профессор? – спросил Вик.

На столе у Трейси зазвонил телефон.

* * *

Щеки Сэнди Клариджа рдели так же ярко, как недавно перед камерой. Сеточка тонких красно-коричневых сосудов придавала его носу сходство с картой города. Слева от него сверкал глазами Стивен Мартинес. Джонни Ноласко сидел по одну сторону стола с ними, чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений в его лояльности начальству. Трейси опустилась на стул рядом с Кинсом; лейтенант Эндрю Лауб и Билли Уильямс заняли места напротив. Впрочем, на их помощь она и не рассчитывала. Они ничего не знали о Бет Стинсон.

– Кинс не имеет к этому никакого отношения, – сразу сказала она. – Это мое решение.

– То есть вы не проинформировали о нем даже напарника? – переспросил Кларидж.

– Нет.

– Поскольку понимали всю некорректность своего поведения?

– Я понимала, что меня ждет в случае, если я ошибаюсь.

Кларидж прищурился, словно не понимая.

– Тогда зачем на это идти?

– Потому что я не думаю, что я ошибаюсь. Все, что мне удалось узнать по этому делу до сих пор, поддерживает мою интуицию сыщика.

– И что же такое вы узнали?

Трейси перечислила совпадения между делом Стинсон и недавними убийствами четырех танцовщиц.

– Шеф, убийство Бет Стинсон вел я, – вмешался Ноласко. – Свидетельница, опознавшая Уэйна Герхардта, была уверена в своих показаниях.

– Стала уверена после того, как ей показали фотографию Герхардта и сказали, что он и есть тот человек, которого они подозревают.

– Она выбрала его на очной ставке в полиции, шеф, а Герхардт дал признательные показания. – В голосе Джонни звучало не столько раздражение, сколько усталость.

– Она опознала его уже после того, как ей показали его фотографию, а он подписал признание потому, что ему сказали, что у него нет выбора – или тюрьма, или смертный приговор, если дело дойдет до суда.

– Или потому, что был виновен, – возразил Ноласко.

Трейси посмотрела на Клариджа.

– Существовали также улики, на которые не обратили внимания ни прокурор, ни адвокат, работавшие по этому делу.

– Адвокат сознательно отказался от использования этих улик, так как считал, что если результат анализа не исключит Герхардта, то ни о каком помиловании в обмен на добровольное признание не может быть и речи, – сказал Джонни. – Прокурор никогда не пошел бы на сделку с обвиняемым в убийстве первой степени. Герхардту грозил смертный приговор…

– По свидетельству патологоанатома, у жертвы не было сексуальных контактов за семьдесят два часа до смерти, – сказала Трейси. Ноласко выглядел так, как будто ему внезапно дали под дых, и Кроссуайт, воспользовавшись его ошеломленным молчанием, продолжала: – В форме СОРУ указано, что Бет Стинсон изнасиловали, а это прямо противоречит результатам экспертизы.

Теперь Ноласко тоже смотрел на Клариджа.

– Шеф, всем известно, что у нас с детективом Кроссуайт давняя история непонимания.

– К которой это дело не имеет никакого отношения. Бет Стинсон не насиловали, – сказала Трейси, повышая голос.

– Тогда каким образом анализ ДНК мог доказать невиновность Герхардта? – спросил Кларидж.

– Герхардт был у Стинсон в тот день, прочищал слив в туалете, – сказала Трейси. – Отпечатки его пальцев и следы ботинок были по всему дому. Логично предположить, что такой неаккуратный человек, как он, мог оставить волосы, пот, какие-то иные выделения либо на теле жертвы, либо хотя бы на веревке, которой она была задушена.

– Шеф, ни тогда, ни сейчас еще не придумали, как снять отпечатки пальцев с веревки, – встрял Ноласко.

– Зато можно получить ДНК, – отшила его Трейси. – Если он убийца, то его ДНК должна была остаться на веревке или на жертве.

– Все это чистая спекуляция, шеф.

– И с другими свидетелями вы так и не побеседовали.

Ноласко только отмахнулся.

– Говорили мы со свидетелями.

– Никакой информации об этом в деле нет.

– Ничто не навело нас тогда на мысль, что мы взяли не того человека.

Трейси опять нашла что возразить:

– Если вы говорили со свидетелями, то почему тогда не узнали, что Бет Стинсон – стриптизерша?

Ноласко оставался внешне спокойным, но его кадык так и ходил ходуном, пока он молча обдумывал ответ.

– Стинсон работала бухгалтером.

– Днем. А вечерами танцевала в стрип-клубе и приводила домой мужчин.

Кларидж поднял руку.

– Неважно, скажите мне лучше… – и он заглянул в лежавшую перед ним бумагу, – как этот адвокат, Дэн О’Лири, получил доступ к материалам дела?

– Через меня.

Кларидж изменился в лице.

– То есть вы показали ему материалы и поделились своими сомнениями?

– Да. И сделала бы это снова, потому что верю – расследование того старого дела поможет нам схватить сукина сына, который убил всех этих женщин.

– Зачем переписывать правдивую историю? – продолжал гнуть свое Джонни.

– Дело нуждается в расследовании.