Онлайн книга «Бессердечная»
– Перестаньте! – рассмеялась Мэри-Энн. – Я ведь еще не ужинала. – Мы должны отправиться туда и все разузнать, ты согласна? Пока другие не узнали! – Я тоже об этом подумала. Может, завтра? Вот только ваша матушка… – Скажу ей, что мы идем за новыми лентами. Она и внимания не обратит. – Кэтрин встала на цыпочки. – А когда она узнает о кондитерской, мы объясним ей, что это невероятно выгодное дело, и она не сможет нам отказать. Широкая улыбка Мэри-Энн заметно потускнела. – Боюсь, она вряд ли это одобрит. И на выгоду не польстится… Кэт отмахнулась, хоть и знала, что Мэри-Энн права. Ее мать вообще не одобряла желания своей единственной дочери, наследницы Черепашьей Бухты, заниматься мужским, неприличным для дамы делом. И уж тем более, вместе с жалкой служанкой. Крутиться у плиты, повторяла матушка, подобает только слугам. А особенно ей не нравилась идея Кэтрин потратить приданое на то, чтобы открыть собственное дело. Однако они с Мэри-Энн мечтали об этом очень давно – вот Кэт иногда и забывала, что мечты еще не сбылись, хотя ее пирожные и десерты были известны во всем королевстве. Король их просто обожал – только это и заставляло матушку скрепя сердце мириться с ее увлечением. – Ее согласие нам и не нужно, – заявила Кэт, стараясь убедить больше себя, чем Мэри-Энн. У нее все внутри холодело при мысли о том, как разгневается матушка, узнав об их замысле. Чего доброго, еще отречется от дочери… Но все должно обойтись. Кэт очень на это надеялась. Кэт высоко подняла голову. – Мы своего добьемся, с одобрения моих родителей или без него. У нас будет лучшая кондитерская в целом Червонном Королевстве. Да что там, сама Белая Королева приедет, когда пойдут слухи о наших роскошных шоколадных тортах и неописуемо нежных слоеных булочках со смородиной. Мэри-Энн недоверчиво поджала губы. – Кстати, чуть не забыла, – продолжала Кэт. – В шкафу сейчас остывают три торта. Ты ведь подашь их сегодня вечером? Ах, только сначала нужно посыпать сахарной пудрой! Я оставила пудру на столе. Чуть-чуть, самую малость. И она показала сколько, сложив пальцы щепоткой. – Конечно, подам. А какие торты? – Лимонные. На лице Мэри-Энн заиграла лукавая усмешка. – С вашего дерева? – Так ты уже слышала? – Я видела, как садовник утром сажал его у вас под окном, и спросила, откуда оно взялось. Ох, и пришлось ему повозиться, чтобы распутать ветки и отцепить их от вашей кровати! А деревце выглядит свежим, будто и не пострадало совсем. Кэт сжала руки, не понимая, почему ее так смущают разговоры о деревце из ее сна. – Хм, да… Лимоны оттуда, и я уверена, что эти торты мне удались как никогда. Уже завтра утром о них заговорит все королевство, и все будут спрашивать, когда же они смогут купить наши десерты. – Да что вы, Кэт, – аккуратно, чтобы не повредить прическу, Мэри-Энн надела Кэтрин корсет через голову. – Все спрашивают об этом уже с прошлого года, когда вы испекли поджаристое печенье с кленовым сиропом. Кэт наморщила нос. – Не напоминай. У меня тогда чуть все не подгорело, помнишь? Края получились слишком хрустящими. – Вы к себе чересчур строги. – Я хочу быть лучшей. Мэри-Энн положила руки на плечи Кэт. – Вы и так лучшая. И я еще раз прикинула: затраты, стоимость аренды лавки господина Гусеницы, ежемесячные расходы, стоимость продуктов в пересчете на нашу суточную выработку, и цены. Кэт зажала уши. – От твоих цифр и математики вся радость уходит. Ты же знаешь, у меня от них голова идет кругом. Мэри-Энн, фыркнув, подошла к платяному шкафу. – Вам же не трудно сосчитать, сколько в стакане столовых ложек. Так это почти то же самое. – Нет, это совсем другое. Потому-то ты мне и нужна в этом деле. Мой изумительный, рассудительный и умненький деловой партнер. Она стояла спиной к Мэри-Энн, но прекрасно представляла, как у той глаза полезли на лоб. – Где бы это записать, леди Кэтрин? Что ж, я правильно помню, что для бала мы выбрали белое платье? – Да какое хочешь. – Вся в мыслях об их будущей кондитерской, Кэт вдевала в уши жемчужные сережки. – Так что же? – спросила Мэри-Энн, выдвигая ящики и доставая из шкафа нижнюю юбку с оборками. Она повернула Кэт спиной, чтобы затянуть шнурки на корсете. – Сон был хороший? Тут Кэт с удивлением обнаружила у себя под ногтями остатки теста. Вычищая их, она опустила голову, скрывая, что покраснела. – Ничего особенного, – ответила она, думая о лимонно-желтых глазах. И ахнула – корсет вдруг резко сдавил ей бока. – Меня не провести, я всегда вижу, когда вы врете, – заметила Мэри-Энн. – Ну, ладно, ладно. Да, сон был хороший. Хотя все сны волшебные, не так ли? – Не знаю. Я пока ни одного не видела. А вот Абигайль как-то рассказывала, будто ей приснился большой сияющий месяц в небесах… а наутро появился Чеширский Кот, и в воздухе повисла его зубастая улыбка. Выпросил блюдечко молока – и вот уже сколько лет мы не можем его спровадить. Кэт хихикнула. – Чеширчика я очень люблю, но все же надеюсь, что мой сон сулит что-то поволшебнее Кота. – А если даже и нет, парочку славных лимонов вы уже получили. – Верно. И это должно меня радовать. Но это ее не радовало. Ни чуточки. – Кэтрин! – дверь отворилась, и в комнату влетела Маркиза, со свекольно-красным, несмотря на толстый слой пудры, лицом и вытаращенными, как плошки, глазами. Всю жизнь матушка Кэтрин пребывала в волнении и суматохе. – Вот ты где, дорогуша! Как, еще даже не одета?! – Мамочка, Мэри-Энн как раз помогала мне… – Абигайль, перестань возиться с метлой, скорее сюда! Нам нужна твоя помощь! Мэри-Энн, что она наденет? – Миледи, мы думали о белом платье… – Ни в коем случае! Только красное! Ты будешь в красном платье! – Распахнув дверцы шкафа, Маркиза нырнула внутрь и извлекла пышный наряд из тяжелого алого бархата, с необъятным турнюром и декольте, которое мало что оставляло прикрытым. – Да, превосходно! – Ах, мамочка, только не это платье. Оно мне… мало! Маркиза смахнула с кровати глянцевый темно-зеленый лист и разложила платье поверх покрывала. – Нет, нет и нет! Это платьице не может быть мало моему золотцу, моей милочке-лапочке! Это особенный вечер, Кэтрин, и ты просто обязана выглядеть наилучшим образом. Кэт умоляюще посмотрела на Мэри-Энн, но та лишь пожала плечами. – Но это же просто бал, один из многих. Почему я не могу… |